1 марта
Я не мог дать объяснение ее поведению, ее характеру. Работая душевным лекарем более десяти лет и имея за спиной большой опыт, я не мог проникнуть в ее мир. Она оставалась для меня закрытой книгой.
Мне встречалось немало людей с суицидальными наклонностями, которые постоянно говорили о самоубийстве, думали о смерти. Но не могли наложить на себя руки, им было жаль себя, они боялись быть проклятыми. Такое можно вылечить, ведь это заложено лишь у них в голове. Прогнать старые, опасные мысли и заменить их новыми, так сказать, еще не применяемыми идеями, приправить это мечтами – и все, новый человек.
Обычно такие люди переезжают из мест, где ранее жили, с которыми связаны плохие воспоминания. Будь то квартира, район или город. Но с этой пациенткой было все гораздо сложнее. Многие часы проведенной терапии не дали результата, она как-будто явственно видела иной мир, рассказывая мне о нем, как о реальном…
10 июня
Ее волосы были собраны в небрежный пучок, а кожа бледна как снег за окном. Яркие малиново-обкусанные губы были одной из двух выделяющихся деталей, второй – глаза. Черные глаза, засвеченные редким в этих краях солнцем, сейчас являлись драгоценными камнями. Она больна, но физически ли? Я смотрел и не мог понять, какая же болезнь идет с ней под руку всю ее жизнь.
Ромашка. Ромашковый чай. Она всегда пьет его, отказывается принимать какие-либо лекарства. Постоянно задумчивая, словно ее нет в этом мире. Казалось, притронешься – и она тут же исчезнет, испарится как дымка.
18 июля
Холодный климат перестал волновать меня. Я перестал ощущать его. В этом месте время идет иначе, словно замирая моментами. Единственное, что меня беспокоило, – непонятный вой, сквозняком проносящийся по коридорам особняка. Бывало, я сидел в библиотеке, увлеченный чтением редкой книги, а скрипы и шорохи заставляли пробудится как ото сна. Я откладывал книгу на столик и внимательно вслушивался, но никак не мог разобрать, где находится источник звуков. Выходя в коридор, я обнаруживал, что шум был обыкновенным сквозняком, проносящимся от открытого окна. Со временем меня стало завораживать, а не пугать то, что происходило в этом доме…
Еще я слышал шаги, об этом говорили скрипучие доски, но каждый раз, когда я оборачивался, скрип стихал и позади себя я видел пустынный коридор. Я жил в этом месте мечтая разобраться во всем, что здесь происходило. В людях, вещах, звуках. Узнать ее, любившую танцевать под дождем… Во всем!