В подразделениях имелись свои отделы снабжения. В Тоннельном – Луценко Володя, который приехал в Горький вместе с отрядом из Невинномысска. Прищуренным левым глазом всегда смотрел с хитринкой, как будто прикидывая, что можно с тебя взять. В СМУ-1 – Миша Жак, невысокого роста, полный, круглый, такой же широкой души человек, «железный» исполнитель. В СМУ-2 – Лёша «Ганс», высокий худощавый парень в постоянной с высокой тульей кепке с прямым большим козырьком, он был похож на немца, потому и Ганс. Умел чётко обосновать заявку на материалы, ну а уж выбить выполнение её было делом техники. Все они тоже выискивали, доставали и завозили на свои участки всё, что можно и чего нельзя, иногда не согласовывая с Зиновием Лазаревичем. За глаза его называли Торгаш или Главный Меняла, на что он сильно обижался и всегда ругался. Менялось всё на всё. Металл на пиломатериал, арматура на листовое железо, лес на краску, краска на гвозди и так далее, и тому подобное. Иногда получалась такая длинная цепочка, такая путаница, что, выяснив истинную причину заявки только «в седьмом колене» и совсем на другие материалы, Зиновий Лазаревич выдавал такую громогласную тираду из многоступенчатого мата, что видавшие виды строители пригибали головы от таких надстроек и выражений и звенели стёкла. Мат был неискореним. Ругались все. Начиная с главного инженера, Зборовского Владимира Владимировича, вскоре ставшего начальником управления строительства, главного диспетчера, Разумовского Юрия Александровича, – и кончая простым экспедитором и хорошим, в общем-то, парнем Юркой Коробковым. Лейтес был очень строг, но справедлив. За необоснованно невыполненное задание мог одной рукой приподнять тщедушного невысокого Коробка, подвесить, прижать его к стене, как Карабас-Барабас Буратино, и вытряхнуть из него всю душу, пока тот не скажет: «Виноват, исправлюсь». На самом деле его вины не было почти никогда. Стечение обстоятельств и задания ему были объективно таковы, что другие могли их никогда не выполнить. А он, маленький, худенький, с загоревшим до черноты лицом от ожидания в постоянных очередях и работы в «поле», почти всегда пьяненький, за что и получал, был надёжным исполнителем. Лиловая Рубашка – Юрий Степанович Ходалёв был начальником отдела, где я работал. Практически заместитель Лейтеса, до введения такой должности. Старый снабженец, очень опытный, он знал Волговятку (Волговятглавснаб) от чердака до подвала, был там нашим представителем или «попрошаем». Так в шутку его называл Владимир Владимирович Рухман – заместитель начальника Металлоснаба. А Степаныч – так, по-родственному, звал его весь снабженческий мир – кланялся с просьбами для нужд метро и знаменитому Цопа – начальнику Металлоснаба, и, когда все отказывали, а было очень надо, шёл к самому Рубинчику – начальнику Волговятки. И тот почти всегда находил возможность помочь.