И через несколько мгновений уже держал в обеих руках два коротких клинка.
Один тут же пустил в дело: сделал широкий шаг вбок, присел до самого пола и, увернувшись от очередного удара кнута, метнул нож Питеру в правое бедро.
Клинок попал точно в цель.
Питер поморщился, но не издал ни звука, лишь тихо, с хрипом, выдохнул. Он остановился, быстро вынул нож из мышцы и немедля метнул его в меня. Тот промелькнул у самого плеча и упал, зазвенев где-то далеко, у самой двери.
– Парни, ну это запредельно! – послышался восхищённый голос Купера. – Только осторожнее! Вы же прибьёте друг друга!
Питер не спускал с меня глаз.
Ему было больно, как и мне. Из него теперь тоже сочилась кровь, пропитывая ткань брюк, заливая ступню и белую спортивную туфлю, постепенно покрывающуюся красными разводами.
Правая нога была для Питера главной опорной, и он разом потерял манёвренность.
До скрипа обхватив рукоять кнута, он подвёл его к паху, а потом – выше, к животу: Питер явно целился мне в голову. Предвидя это, я поднял изрезанную левую руку выше, зло оскалился и… выставил средний палец.
Питер побагровел.
И теперь один в один напоминал мне Феликса. Гордыня и желание наказать за оскорбление перекрыли его разум, не давая сосредоточиться и проанализировать мой жест.
Резкий взмах от корпуса – и его кнут взлетел, чертя по воздуху диагональную полосу. Конец кнута цепко обхватил истерзанное запястье моей левой руки. И как только это случилось, я шагнул вперёд, сжал в кулаке ослабленный кнут, намотал его на кисть и локоть, а затем дёрнул полотно орудия на себя, стаскивая противника с ног.
Не удержавшись, Питер упал на колени.
Я же молниеносно резанул по кнуту ножом, укорачивая его почти наполовину. От Питера я был в паре шагов, поэтому сразу бросился на него. Подняться времени ему не хватило, и я навалился на него сверху, опрокидывая на спину.
Остриё моего клинка тут же уткнулось ему в шею.
Питер замер.
– Я же говорил, что Рэй его сделает! Выкуси, Соло! – прозвучал довольный выкрик Дарта.
Одноклассники заспорили и заголосили где-то на фоне, совсем-совсем далеко, будто находились за стеной. У меня же перед глазами снова потемнело, я пошатнулся.
И в это время что-то тонкое и острое пронзило мой левый бок. Перестав дышать от адской боли, я посмотрел туда же.
Пика.
Паршивый ублюдок мутировал остатки кнута в миниатюрную пику…