– Алло! – из трубки послышался голос матери,
– Привет, э… – произнес я и замер.
Мне тяжело давалось называть совершенно чужих людей своими мамой и папой. Схожие чувства у меня были, когда женился, и теща предложила называть ее мамой.
– Мама? – наконец, выдавил я.
– Привет, сыночек, как я рада тебя слышать! – заворковала та. – У тебя все хорошо? Ты первый раз нам звонишь, хотя обещал делать это каждый день!
– Отца позови, пожалуйста, поговорить надо, – я не стал вдаваться в риторику.
– Муж! Тебя сын зовёт, Мишенька!
Мать положила трубку на столешницу, и я отчетливо услышал приближающееся шаркание тапочек отца.
– Здравствуй, сыночек.
Кажется, и он искренне рад был меня слушать, несмотря на все странности и шероховатости, что были между нами в тот день, когда они оба приехали, всполошившись из-за письма.
– Пап, у меня к тебе серьезный разговор, – я сразу направил отца в нужное русло.
– Случилось что-то? – он мигом напрягся.
– Случилось только хорошее, – я обернулся на Тому, застывшую каменным истуканом. – Как я и предполагал, меня пригласили на просмотр в Москву.
– Кто пригласил? – опешил отец.
– Секция бокса спортивного общества Динамо!
В трубке повисла тишина. Я хотел добавить, мол, не зря оксом занялся, но как-то не смог эту тишину прервать. А потом раздался сдавленный шепот матери:
– Ну чего молчишь, почему ты такой бледный? Что там?
Конечно, ей же ничего толком не слышно. Судя по всему, отец радоваться моим успехам отнюдь не спешил. И думал, что же делать с неожиданными новостями. Я терпеливо ждал.
– Ты… хорошо подумал, сын? – строго спросил отец. – У нас с тобой были совершенно другие планы. И сейчас ты нарушаешь наши договоренности.
Запахло жареным, вступать в какие-либо дискуссии при Тамаре я не был готов. Но вот заветное разрешение от родителей я получить был обязан. Тем более, Тома уже что-то уловила и начала беспокоиться, того и гляди заберёт у меня трубку и поговорит с родителями сама. Тогда поездки в Москву мне не видать, как собственных ушей.
– Я поеду, отец. Вопрос решен. Спасибо за поддержку, обязательно черкану пару строк из столицы!
– Ты… – мне кажется, я отчетливо услышал, как отец стиснул трубку так, что она аж захрустела. – Да что ты такое говоришь, Михаил! Дорогая, ты слышишь, что наш сын…
Отец явно начал заводиться, но я невозмутимо делал вид, что заветное разрешение получено.