Двадцать четвертого февраля я в соответствии с табличкой на двери моего кабинета с расписанием приемных часов сидел в кресле за обитым зеленым сукном столом, украшенным бумагами, канцелярией и кокетливой треугольной табличкой «заместитель парторга».
Слева от стола – окно с видом на статую Ленина, справа – стол Виталины, украшен тюльпаном в вазе и печатной машинкой. Еще в кабинете присутствуют обязательные картотечные шкафы, шкаф для одежды и шкафы с полками под папки и книги. На месте и чайный припас – кипяток дарует Советский электрический чайник.
Напротив меня – закутавшая седую голову в черный с цветочками платочек, одетая в дутый импортный пуховик (на викторине праздничной выиграла), ватные штаны и валенки Матильда Степановна, вдова-пенсионерка шестидесяти трех лет. Сунув карамельку за щеку – с зубами не очень, к сожалению, но она не по этому поводу – она отхлебнула чайку и веско поведала о цели визита:
– Точно тебе говорю, Сережка – быть беде!
Местные говорят, что Матильда Степановна – ведьма: умеет снимать порчу и сглазы, отшептывать бородавки, творить приворот-отворот и насылать проклятия – словом, оказывает полный спектр оккультных услуг. Само собой – гадает и прозревает будущее.
– Беда всегда бродит рядом, – вдохнув, покивал я. – Откуда она нападет?
– Не знаю, – расстроила меня бабушка и поделилась тонкостями своего ремесла. – Мне бабка моя третью ночь подряд снится. Еще два – и точно беда будет!
Яснее не стало.
– Примета верная? – попросил я подробностей.
Вилка уже красная, но смех старательно подавляет.
– Зуб даю, – она щелкнула пальцем по одному из трех уцелевших передних зубов.
Совершенно бесплатная стоматология, оснащенная по последнему слову американской техники у нас в Совхозе есть, и любой желающий может вставить там себе любое количество зубов, равно как и завести вставную челюсть. Не хочет, значит.
– Когда в прошлый раз бабка пять дней к ряду снилась, дети в лес убежали уроки прогуливать, – продолжила она. – Волки троих порвали тогда.
– Два года назад? – уточнил имеющий в голове полные хроники подшефных хозяйств я.
– Тогда, – кивнула она. – А в позапрошлый раз бабка являлась перед пожаром – полдеревни выгорело.
– Шесть лет назад, – кивнул я.
– Тогда, – кивнула она. – А в пятьдесят третьем перед смертью Сталина бабка снилась! – перешла она на доверительный шепот, округлив глаза на портрет деда Юры.