Этот говорил на немецком, поэтому педагог ответил:
– Яволь, господин. Прошу вас, не убивайте детей – они будут послушными.
Хороший мужик.
– Шнелле!
Немца подняли на ноги, и мы с ним отправились к стене, возле которой усадили обхвативших напуганных отпрысков, не менее напуганных родителей.
– Господа, когда начнется штурм, здесь будет гораздо опаснее, чем там, куда мы идем, – как можно спокойнее заявил я. – Прошу вас, дайте нам возможность увести ребят.
– Ингрид, – попросил девочку лысый толстый немец. – Помнишь, как мы тренировались прятаться в убежище?
– Я останусь с мамой, – обхватила девочка мамину шею поплотнее.
– Ингрид, – мягко отстранила девочку та. – Мы с папой придем к тебе совсем скоро. Просто дверь в убежище маленькая, и сразу все в нее не пролезут. Ты же не хочешь застрять в проходе?
Девочка покачала головой.
– Тогда иди с Сергеем и господином учителем, хорошо? – мать поставила дочку на ноги.
– Хорошо, – буркнула она, чувствуя в ситуации много неправильного, но не в полной мере осознавая происходящее.
Это же послевоенное поколение, они от бомбежек и обстрелов не прятались.
Смелость Ингрид послужила примером для остальных, они покинули родителей, и учитель профессионально построил их во взявшуюся за руки цепочку, началом которой служили педагог и я. И до сих пор никаких сирен, рёвов громкоговорителей и – тем более – влетающего в окна спецназа. Нас уже должны были хватиться – «наружка» в виде двух «дядей» присутствует, и они гарантированно подняли тревогу.
Шагая за Зоханом и Шломо, я отвлекал ребят, как мог:
– Мне очень нравится песня «Заяц в норе», вы ее знаете?
– Ее все в детском саду учат! – ответил маленький Генрих.
– Споете мне?
Дети посмотрели на учителя, тот – на Зохана.
– Лишь бы не ревели, – отмахнулся тот.
– Ан, цвай, драй, – отсчитал педагог.
Деточки затянули:
– Кролик в норе, сел и уснул, сел и уснул…
Мы свернули в коридор слева от алтаря.
– Бедный кролик, ты заболел?
Открыв правую дверь, Зохан шагнул на верхнюю ступеньку лестницы и щелкнул выключателем. Маломощной лампочки на потолке едва хватало, чтобы рассеять мрак над ступенями. Ниже – темнота.
– Что ты больше не можешь прыгать? Бедный кролик, ты заболел?
Это определенно тот самый, довоенный еще подвал, план которого мы с мужиками из «Девятки» рассматривали в числе прочих чертежей зданий, которые нам предстояло осмотреть. Сейчас или никогда!