– Друзья, называется… – Вадик с обидой мотнул головой и врезал кулаком по дереву.
Катя подбоченилась.
– Зато ты у нас клёвый прям друг – решил слиться, как ссыкло последнее.
Говорить было не о чем.
Пятеро двинулись в сторону выхода из леса, а Таня замялась.
– А… разве… вдруг… ну… никто с… ним не должен остаться?
– Ты остаёшься? – Катя вскинула еле заметную бровь.
Таня мелко замотала головой, чуть ли не задохнувшись.
– Ну тогда все идём.
– Вот он, – Паша поджал губы и отвернулся. Но перед глазами по-прежнему стояло лицо Марата. Он потрепал себя по волосам, будто стряхивая нападавший снег и, по обыкновению, шмыгнул.
– Отведи малявок в участок, – пузатый майор еле разогнулся и заткнул нос.
– Мы не малявки, – Паша нахмурился. Главное – не смотреть в эту чёртову крапиву. И не дышать. Только не дышать носом. Теперь-то было ясно, что это никакой не выброс со станции. Что так пахло мёртвое тело.
Майор цокнул и поторопил желторотого сержанта, запутавшегося в сигнальной ленте. Его лицо мало чем отличалось от Таниного, когда она нагнулась за земляникой. Непривыкший ещё.
– Это ещё тебе нахрена?
– Так по инструкции же, – сержант продолжал разматывать ленту.
– Вот ещё возиться тут с очередным нариком. Забей, скоро обедать пойдём.
За спиной оставались мат и суматоха милицейских. Паша шёл рядом с гладко выбритым сержантом и всеми силами заставлял себя не оглядываться. Там, позади, был настоящий человеческий труп. Да и не просто какого-то человека. А того, кого он уже видел раньше. И не раз. Марат даже как-то заговорил с Пашей, правда послал его и чуть пендаль не отвесил. Бухой был. Паша тогда ему ещё сдохнуть пожелал и смылся без оглядки.
Сдохнуть.
Оглядывайся-не оглядывайся, а лицо Марата продолжало висеть перед глазами, как голограмма. Будто кто-то надел на Пашу очки с картинкой.
Картинка шевелилась. Только не шевелился Марат. Он был полотном, на котором жутким узором копошились голодные черви.
Им бы поболтать, обсудить это, но родители, знамо дело, растащили всех по домам. Заперли. Кто ж в своём уме после такого выпустит? Лето – не лето, светло – не светло – сиди. Сиди дома и не высовывайся. Пусть пройдёт несколько дней, когда ужас от того, что твой ребёнок наткнулся на труп, уляжется. Утихнет. Вот тогда пусть идёт. Пусть себе гуляет, шатается с друзьями. Главное – строго-настрого наказать, чтобы в лес больше ни ногой!