– В палатке будем жить? Из котелка питаться? – сымитировал я сыновний энтузиазм.
– И ночью в море плавать! – с улыбкой добавила мама Наташа, и мы отправились ужинать.
– Как ребятам твоя книжка? – спросила она, проглотив ложку борща – сегодня у нас именно он.
– Очень понравилась, – без ложной скромности признался я.
– Давай я сама первую тетрадку Антонине Петровне отнесу, – предложила мама.
– А как я ей первого сентября цветы дарить буду, не познакомившись? – придумал я вялую отмазку.
Страшно активизироваться вот так сразу. Мне бы в школу походить, друзей завести… Ну уж нет. Прокрастинации – бой!
– Еще успеешь, – грустно улыбнулась мама.
– Неси, – решился я. – Под лежачий камень вода не течет.
– Верно, – одобрила она.
Сразу после ужина она позвонила классной руководительнице и, не откладывая в долгий ящик, понесла тетрадку. Я же прилег дописывать вторую. Хорошая продуктивность объясняется просто – сидеть дома в эти времена просто жуть как скучно! Книги с полок я читал почти все – кроме Ленина и Маркса. Как-то вот не довелось. Но теперь, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, надо будет скушать и частично зазубрить – у нас же здесь теократия, и без цитирования канонических текстов уважения мне не будет.
* * *
Антонина Петровна, которая сейчас в отпуске, пришла следующим же утром. Классная руководительница оказалась женщиной под пятьдесят, полуседые волосы собраны в «бублик», на глазах – очки в неудобной на вид оправе. Одета она была в закрытое летнее белое платье, расписанное цветочками.
– Здравствуйте! – поприветствовал я гостью.
– Здравствуй. Ты меня не помнишь, Сережа? – первым делом спросила она.
– Извините, – покачал я головой.
Она вошла в комнату, я закрыл дверь и предложил:
– Чаю?
– Спасибо, но не стоит, – отказалась она и посмотрела на диван.
– Присаживайтесь, – запоздало предложил я.
Она уселась, поставила на колени сумочку, я аккуратно опустился рядом.
– Тогда давай знакомиться! – жизнерадостно заявила она. – Меня зовут Антониной Петровной, я – классный руководитель бывшего шестого «бэ» и будущего седьмого.
Да я же семиклассник! Это потому, что в школу пошел в семь лет – повезло мне в августе родиться, а не в октябре, пришлось бы еще год ждать – а начальная школа в эти времена четыре года, вот и «натикало», так сказать. Если не принимать во внимание потенциальный экстернат, учиться мне еще минимум четыре года – десятилетка же обязательная.