– А правда вы с Артемом и Вовкой много денег заработали? – аккуратно откусив кусочек и прищурившись от удовольствия, спросила она.
– Было дело, – кивнул я.
– Я тоже могу шапку держать, – попросилась она на работу.
– Я маме обещал больше так не делать, – расстроенно признался я.
Тайное всегда становится явным, и если обещал – надо делать.
– Маме врать нельзя, – грустно вздохнув, не стала она обзывать меня «маменькиным сынком».
Нужно еще «схему» придумать, чтобы у вот этого грустного ребенка завелись карманные деньги. Она же девочка, ей всякое красивое нужно!
– А что ты умеешь? – спросил я.
Таня оживилась – еще не все потеряно! – и перечислила свои навыки:
– Я рисую хорошо, вязать умею, готовить, убираться… – Осеклась и хихикнула: – Но это тебе не нужно, верно?
– Рисование однажды, может, и понадобится, – пожал я плечами. – Что еще?
– Шить немножко умею.
– А вот и ключевой навык! – обрадовался я. – Пойдешь к нам в швейную артель?
– Артели же Хрущев запретил? – проявила политическую подготовку девушка.
– Шутка, – улыбнулся я. – Имею в виду – маме моей помогать на заплатках вышивать всякое.
– А зачем на заплатках что-то вышивать? – удивилась она.
– Чтобы получать рубль за штуку, – пояснил я.
– Целый рубль?! – Полезли зеленые глазки на лоб.
– Целый, – кивнул я. – Тебе какие рубли больше нравятся – железные или бумажные?
– А можно выбрать? – почему-то обрадовалась она.
– Не знаю, – честно признался я. – Это ты с мамой обсудишь.
– Поняла! – обрадовалась Таня. – Вышивать я могу, если тетя Наташа меня возьмет, не пожалеет!
С детским трудом в СССР сложно: он тут сугубо централизованный, а никакого «на лето в Макдак» не существует. За централизованный при этом платят совсем потешные деньги. Еще можно целебные травы в аптеку сдавать, но где мы их в Сокольниках рвать будем? С мамой, думаю, о вакансии помощницы договорюсь – она у меня хорошая. Хуже прежней, да, но лучше родной все равно никого никогда не найти.
Тут меня словно током ударило – родной матери сейчас пять лет. Удивительно! Потом обязательно надо будет посмотреть на взрослую – ух красивая она у меня была! И будет!
– Чего ты улыбаешься? – заподозрила неладное спутница, немного покраснев щечками.
– А чего мне? – откинулся я на скамейке. – Тепло, хорошо, мороженое вкусное!
– Я тебе тогда за кино и мороженое с первой получки отдам, – пообещала она.