– Сама как-нибудь разберусь, – предупреждаю я, но ненавижу укол, который чувствую из-за того, что отец думает, будто я недовольна своими отношениями. Ведь они должны быть приятными в любой форме… даже если речь идет о нескольких вечерах в месяц, парочке милых ужинов и механическом сексе. В таких отношениях, если их вообще можно так назвать, разговоры об обязательствах не только не предусмотрены, но и нежеланны.
– Верно, разберешься. Уверен, Чед все поймет. Ведь раньше он и сам не раз предпочитал тебе работу. – Отец берется за дверную ручку. – Как я уже сказал, ты запросто сможешь сесть на самолет сегодня же вечером и успеть на следующую игру «Лесорубов». – Он открывает дверь конференц-зала и оглядывается через плечо. – Удачи.
Отец:
Сегодня ты играл неуклюже.
Какой из тебя капитан, если ты не можешь контролировать команду?
Твой процент попаданий тоже резко снизился. Количество передач хоть и подскочило, но до брата тебе еще далеко.
И так всегда.
Возбуждение от игры и рев толпы поднимают мне настроение, проясняют разум и обеспечивают прилив адреналина, который напоминает о том, почему я люблю свою работу.
В баре «Танк» полно народу. Напитки текут рекой, а все телевизоры настроены на спортивный канал. Репортеры SportsCenter[5] освещают самые захватывающие моменты матча, который я только что лично наблюдала.
– Правда, что игроки зависают здесь после матчей? – спрашивает девушка, которой слегка за двадцать, пока устраивается на соседнем стуле. Платье из лайкры, без сомнения, предназначенное, чтобы привлечь внимание кого-то из команды, облегает каждый изгиб ее восхитительного тела.
Кто-нибудь точно клюнет, особенно после эйфории от одержанной победы.
– Да, поговаривают, что они сюда частенько заглядывают, – бормочу я, одаривая девушку улыбкой. Хотя я точно знаю, что игроки скоро появятся. Каллум пообещал встретиться со мной здесь. А куда идет он, туда идут и остальные.
– Ты их уже встречала? То есть мне нравится хоккей… честно говоря, я его обожаю, но игроки – совсем другой вид одержимости. А в «Лесорубах» столько красавчиков. То есть что бы я только ни отдала… – Она замолкает, когда ее отчаяние становится явным. Я хочу предупредить, что она станет развлечением на ночь и ей никогда не перезвонят, даже если пообещают. Но, посмотрев на девушку еще раз, я осознаю, что она сама это понимает и даже не имеет ничего против.