– Очень смешно, – отвечает она, закатывая глаза.
– Стараюсь, – толкаю я ее колено своим. – Так ты здесь по работе, а не ради удовольствия?
Она приподнимает бровь и на губах ее появляется намек на улыбку.
– Все всегда крутится вокруг работы.
– Не когда дело касается нас.
– Не было никаких «нас», – утверждает Деккер, но я лишь фыркаю в ответ.
Мой низкий смешок полон скрытого подтекста, и то, как Деккер расправляет плечи, подсказывает, что она и сама знает, что солгала.
– Ты права. Не было никакого умопомрачительного секса. Никаких следов от твоих ногтей на моей спине. Ни укусов на моих ключицах. – Я пожимаю плечами. – Не знаю, как для тебя, Деккер, но как по мне, мы были великолепны в том, что касалось удовольствия.
– Очень жаль, что со всем остальным мы не справились.
– Может, наша фишка в изменчивости, – отзываюсь я. Это слово – единственный способ описать нас в спальне. Изменчивы в желании. Изменчивы в нужде. Изменчивы в настроении. – Помнишь тот бар на крыше в Лос-Анджелесе? – спрашиваю я, хоть и знаю – она не забыла. – Стояла жаркая летняя ночь. На тебе был тот миленький сарафанчик, когда мы расположились в углу патио. Мне пришлось зажать тебе рот, чтобы заглушить стоны. Иначе нас бы застукали. – Я мычу, чтобы показать, как сильно наслаждаюсь воспоминанием. – Господи, как же сексуально.
Деккер, хоть и отводит глаза и слегка качает головой, не спорит. Она помнит ту невероятную ночь – секс на крыше, страх быть пойманными, а следом секс в отеле. То стало единственным случаем, когда мы встретились где-то еще, а не в номере. До сих пор я задаюсь вопросом, почему мы не делали подобного чаще.
Она порвала со мной при следующей же встрече.
– Ты хорошо играл сегодня, – возвращает меня к реальности голос Деккер.
Я усмехаюсь ее попытке сменить тему и наклоняюсь так, что мои губы оказываются у ее уха.
– Можешь сидеть здесь с видом чопорной профессионалки, но я-то знаю, что твои трусики уже намокли, а желание разгорается все ярче, потому что ты помнишь, как чертовски хорошо нам было вместе.
Безуспешно стараясь отодвинуться от меня, Деккер ерзает на стуле и прочищает горло. После этого она поворачивается, чтобы взглянуть на меня без тени волнения и повторить:
– Ты хорошо играл сегодня.
Моя улыбка становится шире. Вот как она хочет, чтобы все было?