Еще одна версия этого любовного многоугольника звучит так: после смерти Людовика Двенадцатого Франциск, став королем, начал подбивать клинья к юной красавице-вдове и даже хотел жениться на ней, невзирая на уже имеющиеся брачные узы. Да подумаешь, большое дело! У других получалось – и у него получится, за примерами далеко ходить не надо, взять хоть того же Людовика Двенадцатого. Вариантом этой версии являются утверждения, что Франциск Первый настойчиво предлагал Марии Английской положение не королевы, а только фаворитки, официальной любовницы.
Было что-то между новым королем и вдовой его предшественника или не было – покрыто мраком, достоверно ничего не известно. Но дым, как вы сами понимаете, без огня не появляется, стало быть, какие-то основания для подобных слухов все-таки имелись.
Если верить Ги Бретону, беспокоилась Луиза Савойская вовсе не напрасно. После смерти мужа Мария заявила, что беременна. Двор настороженно наблюдал за вдовой, рассматривая ее фигуру во всех ракурсах. Сперва талия округлилась, потом появился животик. Луиза заподозрила неладное и потребовала, чтобы Марию осмотрели врачи. Ну и, ясное дело, на свет божий оказались извлечены подушечки и прочие подкладочки, при помощи которых вдова надеялась выиграть время, чтобы добиться регентства. Так утверждает Бретон, но концы с концами тут явно не сходятся. Регентства над кем? Ребенок-то не родится. Или Мария изо всех сил старалась быстренько забеременеть от какого-нибудь любовника, чтобы получить ребенка, а с ним и место под французским солнцем? Со сроками «плюс-минус месяц» вполне можно было выкрутиться. Но устраивать интимные встречи не так-то просто, учитывая повышенное внимание двора к королевской опочивальне и стоящих на страже лона (или ложа) Луизы Савойской и ее дочери. Может, имелось в виду регентство над Франциском? Так ему уже 21 год, он ни в каких регентах не нуждается, тем более в тех, которые младше него по возрасту. И потом, зачем ему регентство молоденькой вдовы предыдущего правителя? У него родная мама есть, умная и опытная. Так что рассказ Ги Бретона при всей своей яркости никакого доверия лично у меня не вызывает. Но вы, опять же, можете сами все прочитать и сделать собственные выводы. Я на своей правоте не настаиваю.
Едва усевшись на престол, Франциск Первый затеял очередной поход в Италию (куда ж без итальянских войн-то!). Регентом на время своего отсутствия король назначил мамулю, Луизу Савойскую, которую безмерно уважал и которой готов был подчиняться во всем. В этой войне он одержал блестящую победу при Мариньяно (1515 год), отвоевал Миланское герцогство и вернулся домой в полном блеске воинской славы. Шедевры итальянского искусства, увиденные королем во время похода, настолько поразили его воображение, что Франциск решил сделать культуру Возрождения своим самым ценным завоеванием. Он покупал произведения искусства и сумел убедить ряд итальянских мастеров поехать с ним во Францию. В числе этих мастеров были Леонардо да Винчи и Андреа дель Сарто. Именно после того итальянского похода начинается во Франции эпоха Ренессанса. Что бы там ни говорили о Луизе Савойской, постоянно вмешивавшейся в жизнь сына, но благодаря ее воспитанию королевство получило мощный толчок к расцвету литературы и искусства. Франциск окружил себя учеными и поэтами, собрал прекрасную библиотеку, открытую для общего пользования, вознамерился основать школу древних языков и предложил знаменитому философу Эразму Роттердамскому ее возглавить, но тот отказался. Увлекшись архитектурой и скульптурой, Франциск Первый занялся строительством дворцов, над его замком Фонтенбло работал Бенвенуто Челлини. Именно этот период жизни великого мастера описан в романе А. Дюма «Асканио».