Я усилием воли выбралась из тумана и, увидев молоточек врача, стала внимательно следить за его черным кончиком. Доктор задал пару вопросов, проверил рефлексы и попросил показать руки. Я протянула их вперед и положила ему на ладони свои пальцы. От этого касания я будто вновь очнулась, но затем, как и прежде, погрузилась в туман. Доктор громко хмыкнул и вернул меня назад. Он внимательно разглядывал меня, мои ногти, кисти рук, внешность. Я ощутила странное обволакивающее тепло, и это встревожило меня. Мне показалось, он ищет лазейку, чтоб войти в тот туман, что окружал и защищал меня от внешнего мира. Его внимательный взгляд проникал в мое сознание. Он пытался отыскать меня. Но я резко встала и начала собираться.
– Вы куда? – удивился он.
– Мне, кажется, пора уходить…
– Подождите! Присядьте! Нам надо завершить встречу. Я выпишу рецепт. От этих лекарств вам станет спокойнее.
Его взгляд изменился. Я села и очень мило ему улыбнулась.
– Спасибо! – поблагодарила я, дождалась рекомендаций, забрала рецепт и уехала домой.
Ночами нестерпимая боль от того удара пронизывала меня насквозь. Точно дикий зверь, я страшно рычала, выла, а затем затихала и еще долго неподвижно лежала, глядя в пустоту. Боль порой была настолько невыносима, что в какой-то момент я стала проваливаться в глухую темную пропасть. Летела я долго, падала, рассекая черный мрак ночи. Вскоре неожиданно рухнула и разбилась.
Я пошевелила левой ногой, затем правой. Правую половину тела пронзила страшная боль, и я взвыла. Я не могла двигаться и даже думать. Много времени я пролежала на холодном пустом дне и тихо плакала. Я чувствовала себя ненужной, невероятно навязчивой и слепой.
Воспоминания, счастливые моменты чередовались с ужасными словами. Они всплывали одно за другим, и я не могла это остановить.
Раненая и беспомощная, я лежала на дне пропасти, всматриваясь в ночное небо. Это место походило на глубокий колодец. Высоко надо мной, по далекому краю пропасти, точно стервятники, парили длинные черные тени. Они рассматривали меня и что-то негромко шелестели, издевательски смеялись. До меня доносились их неприятные сиплые голоса.
Все это длилось долго. Много ночей я плакала от кошмарной боли в душе и теле. Я тщетно пыталась подняться, повернуться или сесть, но боль снова пронизывала меня насквозь, и я падала, не в силах пошевелиться.