Эта мысль неприятно поразила его. Их семейная жизнь всегда была лёгкой, открытой, без недомолвок и взаимных манипуляций. Если и случались конфликты, – в какой семье их нет, – то крайне редко, быстротечно, по мелочам. По большому счёту за почти двадцать лет их союза они и не ругались ни разу по-настоящему.
Бесцельно бродя по березовому колку, где уже появились первые грибы и костяника, Николай незаметно для самого себя упорно разматывал цепочку событий последнего года, которые сегодня вдруг реализовались в такой неожиданный для него поступок. Что-то цепляло его сознание, выстраивая всё происходящее в их семейной жизни в чёткую линию, но что именно – он не мог уловить. Сложности в бизнесе Леры, ставшая ещё более молчаливой после превращения в девушку Наташа, смерть отца, неожиданный разворот его служебных отношений с Дашей, планы на второго ребёнка… Стоп! Смерть отца, похороны, поминки – Николай вдруг снова, как наяву, увидел эти скорбные события.
Сказать, что он любил отца – ничего не сказать. Они были друзьями, членами одной волейбольной команды в дачном посёлке и в многочисленных походах его детства, единомышленниками в пору студенчества Николая. В их типичной семье советских интеллигентов – мама работала ведущим специалистом на крупном оборонном заводе, отец вырос до заведования кафедрой в местном университете, – взаимная любовь выросла из атмосферы дружбы, общности интересов и увлечений, песен у костра. Именно поэтому они относительно безболезненно пережили начало 90-х, когда мамин завод намертво встал почти на три года, а отцовские учёные степени и звания оказались никому не нужны.
Была, правда, одна деликатная тема в их семье – дочь Катя, старшая сестра Николая. Через пару лет после краха Советского Союза она уехала искать счастья в Европу, да так и осела там. Вышла замуж, нашла хорошую работу, обзавелась недвижимостью. Правда, детей Лео и Кэт (так её теперь звали) не завели и, судя по всему, не собираются.
Хотя уезжала Катя без упрёков и раздражения в адрес исчезнувшей страны с несбывшимися идеалами, родители тяжело восприняли её отъезд. Но мамина мудрость постепенно сгладила душевную боль от разлада с дочерью во взглядах и убеждениях. В семье установилось негласное табу на обсуждение Катиной судьбы. Всё у неё хорошо – и слава Богу! Время воистину лечит…