Тут то ли дело к двенадцати шло, то ли по другой причине, но из коридора все ушли, и Сене удалось добраться до нижнего этажа. Заходит в комнату, там дым коромыслом. Все, и приятель громче всех, Сеню приветствуют и удивляются, где это он так долго пропадал… Ну дальше всё было бы хорошо, если бы не было так больно целоваться: челюсть болела. Просто весь праздник, можно сказать, Сене испортила.
Утром пошёл он к хирургу, и после рентгена обнаружилась в болящей челюсти трещина. Решили его положить в стационар.
Стационар… какое чудесное слово. Это же серьёзный больничный, причём настоящий – не подкопаешься.
В больнице Сеню решили лечить по экспериментальной методике: не надевать гипсовую повязку, а положить между верхними и нижними зубами специальный клей, который намертво зафиксирует челюсти.
А ему было всё равно – душа пела… Больничный!
Да… а дальше начались проблемы. Палата была, что называется, тяжёлой. У всех были всякие серьёзные травмы, в основном связанные с празднованием Нового года, и родственники оттуда почти не выходили, постоянно принося в огромных количествах разнообразную еду…
– У нас все припасы выкладывали на стол, и раздавался крик: «Слетайся!..» – говорит Сеня. – Ну я слечусь, глазами похлопаю, слюноотделение зафиксирую, а жевать-то не могу. А есть хотелось просто страшно.
В больнице, когда этот эксперимент затевали, как-то забыли, что три недели голодать всё-таки тяжело. Тем более в такой психотравмирующей обстановке. Ту кашицу, что заливали три раза в день между зубами, Сеня пищей считать категорически отказывался.
Он отнюдь не был похож на того легендарного красноармейца, который много недель вёз в Петроград продукты, по своей честности падал в голодные обмороки посреди продуктового изобилия, но не сдавался. Сеня уже через неделю начал просить врача отпустить его в Нижний Тагил к тётке. Говорил, что, мол, тётка его сама врач и за ним присмотрит, что было, надо сказать, полным враньём. Врач вначале ни в какую не соглашался, но больница была перегружена, и он, взяв с Сени расписку, его отпустил.
Тётка встретила племянника, как водится, полным холодильником еды, посетовала, что Сеня получил такую тяжёлую травму, перевозя в такси чужую магнитолу, и теперь не сможет вовремя сдать сессию. Пожалела его и уложила спать. А Сеня, надо сказать, эту экспериментальную замазку между зубами давно ковырял и чувствовал, что вот-вот она ему поддастся. И вот… Что значит родные стены! В первую же ночь у тётки замазку он содрал. Утром тётка встала – холодильник пустой, а Сеня имел возможность при желании получить ещё один больничный.