Вадим слабо разбирался в животном мире русских лесов. Белка, заяц, волк, медведь. Может, лиса. Плюнув, развернулся и пошёл к костру. Тот уже хорошо разгорелся, и Вадим занялся приготовлением завтрака. Собравшись, вылез из оврага и, помотав головой в разные стороны, решил вернуться немного назад и обойти кругом участок леса. Туман поднялся, закрыв собою верхушки деревьев и стало намного лучше видно. Правда, отдельные его клочки, продолжали упорно цепляться за стволы деревьев, но это уже мелочи. Не обращая на них внимания, Вадим отправился по заранее намеченному пути.
Глава 4. Избушка лесной ведьмы
Туман, затейливо клубясь, начал подниматься вверх и вскоре закрыл от Белозёрцева небо. Ну, закрыл и закрыл, казалось бы, и что? Однако ориентироваться стало сложнее. Стволы деревьев, кроме мха и изгибов коры, ни о чём не вещали. Муравейники тоже ни о чём не говорили. Ну, север, ну юг, может быть, а может быть, и нет.
Вадим не помнил, в каком направлении находилась Калуга. А уж, тем более, в какой стороне от Козельска, на северо-востоке, юго-востоке или вообще северо-западе, к примеру. Он знал только примерное направление, ориентируясь по звёздам и солнцу. Поэтому и бесился. Но делать нечего, и Вадим медленно побрёл вперёд, проходя сквозь строй деревьев. Поначалу лес был всё больше смешанный, потом его сменили высокие сосны. Внизу сразу стало чище и светлее, к тому же туман поднялся окончательно и вскоре также быстро бесследно исчез.
Настроение сразу улучшилось, и Вадим ускорил шаг. Бормоча себе под нос назойливый мотив, парень перепрыгивал через стволы поваленных деревьев, обходил лужи и взбирался на поросшие лесом холмы. По-прежнему пересвистывались птицы, скакали по деревьям белки, стрекотали кузнечики. Так он шёл до обеда, постоянно меняя направление пути.
Наконец, он наткнулся на еле заметную тропинку, что слегка угадывалась под ковром из прелых иголок. Направление тропы подходило ему, и он стал придерживаться её, пока не вышел на малинник. Густые, непролазные кусты высотой в человеческий рост оказались усыпаны крупными пахучими ягодами, уже вполне созревшими и явно просившимися в рот.
Мимо такого богатства глупо было пройти, не попробовав, и Вадим остановился. Бросив свой мешок, он обеими руками собирал ягоды и засовывал их в рот. Сладкая, ароматная мякоть внесла приятное разнообразие в его скудный рацион, и на какое-то время он почувствовал себя ребёнком, дорвавшимся до лакомства. Вадим так увлёкся сбором и поеданием ягод, что ничего не замечал вокруг, лишь изредка подтягивал к себе мешок и продолжал сладкую трапезу.