Неухоженность жилища произвела на миссис Чейли тяжелое впечатление. На окнах не было штор, правда, не было и сколько-нибудь приличной мебели, которая могла бы пострадать от солнца. Стоя посреди голой каменной передней, оглядывая широкую, но потрескавшуюся и лишенную ковра лестницу, она предположила, что здесь есть и крысы – не меньше английских терьеров, наверное, – и если как следует топнуть, то пробьешь пол. Что касается горячей воды – тут ее находки и вовсе лишили ее дара речи.
– Бедняжка! – прошептала она, когда желтокожая креольская девушка-служанка вышла навстречу вместе с курами и свиньями. – Неудивительно, что она едва похожа на человека!
Мария приняла комплимент с изысканным испанским тактом. По мнению миссис Чейли, было бы куда разумнее, если бы они остались на борту английского корабля, но никто лучше ее не понимал, что долг приказывает ей присоединиться.
Когда они устроились и начали искать себе повседневные занятия, имело место некоторое непонимание причин, заставивших мистера Пеппера остаться на берегу и поселиться в доме Эмброузов. Еще за несколько дней до высадки были предприняты определенные усилия с целью очаровать его перспективой путешествия по Амазонке.
– Великий поток! – начинала Хелен, смотря вдаль, будто перед ней вставало видение водопада. – Я сама очень хотела бы поехать с тобой, Уиллоуби, жаль, не могу. Представляю: вечерние зори, восходы луны, – наверное, цвета невообразимые.
– Там есть дикие павлины, – отваживалась вставить Рэчел.
– И удивительные водяные твари, – уверенно продолжала Хелен.
– Там можно открыть новое пресмыкающееся, – поддерживала Рэчел.
– Это будет революция в биологии – точно, – убеждала Хелен.
Действенность этих уловок была слегка ослаблена Ридли, который, оглядев мистера Пеппера, громко вздохнул и сказал: «Бедняга!» – а про себя посетовал на безжалостность женщин.
Однако мистер Пеппер шесть дней пребывал в довольстве, забавляясь с микроскопом и тетрадью в одной из скупо обставленных мебелью гостиных, на седьмой же день за ужином проявил большее беспокойство, чем обычно. Стол был установлен между двух окон, которые, по распоряжению Хелен, остались не занавешенными. Тьма, как и полагается на этой широте, сваливалась на мир внезапно, и город проступал внизу окружностями и прямыми линиями светящихся точек. Здания, незаметные днем, ночью заявляли о себе, и море наступало на сушу, судя по колеблющимся огням пароходов. Вид из окна выполнял ту же задачу, что и оркестр в лондонском ресторане, – служил оправой для тишины. Уильям Пеппер некоторое время созерцал его, даже надел очки, чтобы рассмотреть получше.