– Видишь ли…
– Я Мейсон.
Я снова повернулась к лестнице, чтобы наконец посмотреть на настоящего сына Джона. Я не знала, чего ожидать. Может, я думала увидеть крепкого парня с бычьей шеей, квадратным лбом и кривым от переломов носом. Но тот, кто спускался по ступенькам, определенно не был похож на человека, занимающегося боксом.
Калифорнийских парней я всегда представляла себе загорелыми плечистыми блондинами с блестящими от солнцезащитного масла мускулами и прокопченной серфингом кожей.
Во внешности Мейсона ничего этого не было. Густые каштановые волосы, вполне себе обычные глаза самого заурядного орехового цвета. Под футболкой угадывался мускулистый торс, на руках и ногах, в отличие от Трэвиса, абрикосовый загар человека, живущего в теплом климате.
С виду нормальный парень, уж точно более нормальный, чем я, которая, казалось, вышла из сказки Андерсена «Снежная королева». Хотя в тот момент, когда он остановился на последней ступеньке и посмотрел на меня сверху вниз, я поняла, что «обычный» – это последнее определение, которым можно его наградить.
Непонятно почему, но, когда я увидела Мейсона, мне вдруг вспомнилась Канада, страна, в которой были не только леса, снег и горы до неба, но и что-то, что делало ее завораживающей, неповторимой, с труднопроходимыми тропами, невероятными восходами и закатами на фоне ледяных вершин. И в красивом лице Мейсона, в его полных губах, четко очерченном подбородке тоже было что-то чарующее. Прямой нос с резным кончиком – явно странный для человека, периодически получающего боксерской перчаткой по лицу.
Его глаза, пронзительные и продолговатые, смотрели мне прямо в лицо.
– О, вот и ты наконец!
К нам подошел Джон и приобнял меня за плечи.
– Хочу представить тебе Айви. – Он наклонился ко мне. – Айви, это Мейсон, ты его помнишь?
Хотелось ответить Джону, что этот парень чуточку отличается от того щербатого мальчика на фотографии и еще несколько минут назад я не помнила о его существовании, но, естественно, я промолчала.
– Айви? – спросил Трэвис, видимо, удивленный редким именем.
Джон, казалось, только сейчас его заметил. Они начали разговаривать, но я едва их слышала.
Глаза Мейсона скользнули по моей клетчатой рубашке оверсайз и медленно поднялись к моему лицу, остановились на моей щеке, и я поняла, что на ней до сих пор виден отпечаток от цепочки. Наконец он уставился на мою бейсболку с вышитой головой лося, одну из немногих вещей, которые я любила. По тому, как он смотрел на кепку, я почувствовала, что наша встреча проходит не так, как должна бы.