У меня нет бездонного банковского счета, как у некоторых.
Если бы.
Натали не на что было жаловаться. Ради бога, она жила в прекрасном гостевом доме на территории виноградника. Но она жила на свои сбережения уже больше месяца и не могла открыть даже киоск с лимонадом, не говоря уже о том, чтобы с оставшейся суммой основать фирму. У нее были привилегии, но финансовая свобода представляла собой проблему. Которую она надеялась решить этим утром. Это стоило всего лишь ее гордости.
Тот факт, что Август Кейтс в ближайшее время собирался покинуть город, не имел ничего общего с ее внезапным стремлением тоже уехать. Абсолютно ничего общего. Этот здоровенный неумеха – шут, и его решения не имели никакого отношения к ее жизни. Так почему же такая пустота в животе? Она поселилась там с тех пор, как он вчера подошел к столу, чтобы предложить для оценки свое вино. У этого человека на плече был шрам размером с Денвер, но в глазах всегда присутствовала мягкость.
Расслабленный, внимательный взгляд, говоривший: «Я видел все. Я смогу справиться с чем угодно».
Но вчера этого взгляда не было.
И это настолько сильно потрясло Натали, что застало ее врасплох. Он выглядел смирившимся. Замкнувшимся.
Теперь, суша волосы перед запотевшим зеркалом в ванной, она не могла притвориться, что пустота в ее животе не зияет все шире. Куда уедет Август? Что станет делать теперь, когда виноделие снято с повестки дня?
Кто такой этот Август Кейтс?
Часть ее – та часть, в которой она никогда бы не призналась вслух, – всегда задавалась вопросом, узнает ли она это наконец. В момент слабости. Или случайно.
Неужели она с нетерпением ждала этого?
Натали резким движением выключила фен, в последний раз провела щеткой по длинным черным волосам, вышла из ванной и направилась к шкафу. Надела черное платье-свитер без рукавов и кожаные мокасины, добавила немного помады телесного цвета и пару золотых сережек. Закончив, она увидела через окно гостевой комнаты, что в главном доме зажегся свет, и глубоко вздохнула, прогоняя дрожь.
Коринн может сказать только «нет», напомнила себе Натали, поднимаясь по тропинке вдоль благоухающего виноградника. Солнце еще не взошло, но гору очерчивал едва заметный золотой ореол. Она почти чувствовала, как виноград просыпается и поворачивается навстречу обещанному сверху теплу. Какая-то ее часть действительно любила это место. Невозможно было его не любить. Запах плодородной земли, традиции, магия, сложный процесс. Тысячи лет назад какие-то трудолюбивые – и, вероятно, скучающие – люди закопали в землю бутылки с виноградным соком на зиму и изобрели вино, что подтвердило теорию Натали: где есть желание напиться, там, черт возьми, найдется и способ.