– Уверяю вас, я говорю здесь не более откровенно, чем могла бы сказать в любом другом доме по соседству, за исключением, пожалуй, Незерфилда. Его никто не любит у нас в Хартфордшире. Всем неприятна его гордыня. Вы не найдете никого, кто отозвался бы о нем более благосклонно.
– Не стану притворяться и утверждать, что сожалею о том, что его или кого-либо еще оценивают по заслугам, – сказал Уикхем после недолгой паузы, – с ним, однако, такое случается не часто. Окружающие ослеплены его богатством и влиянием в свете или опасаются противостоять его лощеным и высокомерным манерам и видят его только таким, каким он хочет, чтобы его видели.
– Даже при моем поверхностном знакомстве я почувствовала его тяжелый характер.
Уикхем только покачал головой.
– Интересно, – сказал он при следующей возможности заговорить, – долго ли еще он пробудет в здешних краях.
– Не знаю определенно, но я не слышала разговоров о его отъезде, когда гостила в Незерфилде. Надеюсь, его присутствие по соседству не повлияет на ваши планы поступления в полк в этом графстве.
– Ну уж нет! Я не из тех людей, кто отступит, испугавшись мистера Дарси. Если он захочет избежать встреч со мной, именно ему придется уехать. Да, мы не друзья, и мне всегда мучительно видеть его, но у меня нет никаких причин избегать его, кроме той, которую я мог бы открыто объявить всему миру – в высшей степени недостойных поступков по отношению ко мне и самых мучительных сожалений по поводу того, что он таков, каков он есть. Его отец, мисс Беннет, покойный мистер Дарси, был одним из добрейших людей, когда-либо живших на свете, и заботливым старшим другом и наставником для меня, и я никогда не смогу находиться в обществе нынешнего мистера Дарси, не испытывая глубокой печали из-за многих трогательных воспоминаний. Его поведение по отношению ко мне было недостойным, но я искренне верю, что мог бы простить ему все и вся, только бы он не обманул надежды своего отца и не опозорил его память.
Элизабет заметила, как у нее растет интерес к разговору, и потому слушала с полным вниманием, но деликатность вопроса помешала дальнейшим расспросам.
Мистер Уикхем между тем перешел к более общим темам: Меритон, окрестности, общество. Похоже было, что он весьма доволен всем, что ему до сих пор довелось увидеть, а о последнем он говорил с легкой, но очень заметной теплотой.