Если бы не бал в Незерфилде, к которому нужно было серьезно готовиться и который давал множество поводов для разговоров, младшие барышни Беннет находились бы все это время в весьма незавидном положении, поскольку со дня приглашения и до самого дня бала погода стояла слякотная, что удерживало их дома и мешало посетить Меритон. Ни тетушку навестить, ни офицеров встретить, ни новости узнать было невозможно – даже розочки для бальных туфелек были доставлены посыльным. Для Элизабет погода стала испытанием терпению, так как полностью приостановила ее общение с мистером Уикхемом. И только предвкушение танцев во вторник, могло сделать такие сумрачные пятницу, субботу, воскресенье и понедельник терпимыми для Китти и Лидии.
До того часа, пока Элизабет не вошла в гостиную Незерфилда и не начала искать взглядом мистера Уикхема среди собравшихся там красных мундиров, в ее голову ни разу не закралось сомнение в том, будет ли он на балу. Уверенность во встрече с ним не ставилась под сомнение ни одним из тех ощущений, которые небезосновательно должны были бы встревожить ее. Она оделась с большей продуманностью чем обычно и в приподнятом настроении приготовилась покорить все, что осталось непокоренным в его сердце, и полагая, что это не больше, чем можно было бы рассчитывать покорить за один вечер. Но неожиданно возникло ужасное подозрение, что ради удовольствия мистера Дарси его намеренно не упомянули в приглашении, направленном Бингли офицерам. И хотя это, возможно, было совсем не так, несомненный факт его отсутствия был подтвержден его другом Денни, к которому Лидия обратилась без церемоний и который сообщил им, что Уикхем накануне был вынужден уехать в столицу по делам и не успел вернуться, добавив с многозначительной улыбкой:
– Я не думаю, что дела призвали бы его именно сейчас, если бы он не хотел избежать встречи с неким джентльменом.
Эта часть сообщения, пропущенная мимо ушей Лидией, была услышана и понята Элизабет, и, поскольку она подтверждала, что с Дарси это не снимает ответственности за отсутствие Уикхема, как и в случае воображаемого ею ранее отсутствия приглашения, чувство неприязни по отношению к этому джентльмену было настолько обострено вспыхнувшим разочарованием, что она не смогла со сносной вежливостью ответить на вежливые вопросы, с которыми он, приблизившись, обратился к ней. Доброжелательность, снисходительность и терпение по отношению к Дарси оборачивались унижением достоинства Уикхэма. Любой разговор с ним казался ей невозможным, и она отвернулась, не сумев скрыть своего негодования. Ей не удалось полностью преодолеть этого чувства даже в разговоре с мистером Бингли, слепая привязанность которого ее раздражала.