Следующий очерк – о Треблинке, известной всему миру как место, где за год с небольшим было убито более 800 тысяч человек. Самое большое в мире после Аушвица-Освенцима еврейское кладбище. Не поддающийся пониманию и объяснению пример последствий человеческого безумия, возведенного в ранг государственной политики. И что известно куда менее – место одного из первых массовых восстаний людей, обреченных на смерть.
История Сопротивления оккупантам в Норвегии, в том числе в концентрационных лагерях, рассказана на основе статей и материалов из архива Михаила Искрина – писателя, журналиста, литературоведа. М. Г. Искрин, оказавшись в концлагере в Норвегии, несколько раз чудом оставался в живых, бежал из плена, сам участвовал в движении Сопротивления.
Еще один очерк посвящен концентрационному лагерю «Красный Крест», расположенному близ города Ниш (Сербия), где в 1942 году произошло массовое восстание заключенных. Их побег считается первым крупным побегом из нацистского концлагеря в оккупированной Европе. В настоящее время концлагерь превращен в музей, а предлагаемая здесь статья является частью информационной брошюры.
В очерке «Хранители памяти» рассказывается о людях, благодаря которым тема Сопротивления в концлагерях не оказалась за прошедшие после войны десятилетия сплошным «белым пятном».
Последние два текста – фрагменты расшифрованных рукописей красноармейцев из архива М. И. Семиряги. Публикуются впервые.
* * *
Как отмечают все исследователи темы Сопротивления в концлагерях, информация о подпольной деятельности, особенно подтверждаемая документально, крайне скудна и противоречива. Это связано и с соображениями конспирации, которыми, очевидно, руководствовались подпольщики-антифашисты, и с «давностию лет», и со свойствами человеческой памяти, склонной к трансформации тех или иных аспектов прошлого.
С другой стороны, в СССР в течение десятилетий, особенно начиная с 60‐х годов, устойчиво рос интерес к теме Великой Отечественной войны, сопровождаемый в том числе массовым тиражированием книг и выпуском фильмов, явно мифологизирующих военные события. Очевидно, такой отход от «правды войны» сказался и на воспоминаниях ряда авторов, прошедших концлагеря, особенно в том, что касается лагерного Сопротивления.
Отсюда неизбежно следует вывод, что ни документальные источники, ни тем более популярные очерки, созданные на основе документов и воспоминаний, не являются и не могут являться стопроцентно точным описанием событий. Этим объясняются и лакуны в повествовании, и некоторые необъяснимые противоречия в изложении событий, и не поддающиеся расшифровке отдельные слова и выражения в документах (впрочем, авторы надеются, что будущим исследователям удастся разгадать хотя бы часть загадок).