За рамками Нюрнберга. Герои сопротивления в нацистских концлагерях - страница 17
Чего же так боялись редакторы и во времена оттепели, потом застоя и в последующие годы?
Оказывается, того, что Карбышев представал в этих мемуарах не только в привычной роли талантливого инженера-фортификатора, но и как блестящий, отчаянной храбрости офицер царской армии. Записки эти были изданы только в 2002 году. Вот описание в них приемных экзаменов в императорскую Военно-инженерную академию в 1908 году, среди абитуриентов большинство было с наградами за недавнюю русско-японскую войну:
«Особенно много этих отличий, привлекших к себе общее внимание, было у одного офицера, прибывшего с Дальнего Востока, у которого ордена были не только на груди, где носили ордена 3-й и 4-й степени, но и на шее у воротника блестел орден Станислава 2-й степени с мечами. Больше ни у кого из приехавших офицеров такого ордена не было. Грудь этого офицера украшали ордена Владимира, Анны, Станислава, все с мечами и бантами, левее орденов располагались три медали. <…>
Ростом он был ниже всех других офицеров. Волосы имел черные, короткие, зачесанные кверху, и носил маленькие усы, закрученные на концах. Его продолговатое лицо носило следы оспы. По своему сложению он был худощав, строен и по-строевому подтянут. Говорил тихо, не повышая голоса, быстрым говорком, отрывистыми фразами, уснащая их афоризмами и острыми словечками».
Согласитесь, этот портрет куда ближе к фотографии Карбышева, сделанной во время Первой мировой, чем к другой фотографии, снятой перед Великой Отечественной и ставшей потом канонической. А между тем словесный портрет и эти две фотографии связаны одной неразрывной связью.
Карбышев в царской армии. Wikimedia Commons
В нашей военной среде испокон века противостояли друг другу два начала. Была аракчеевщина, тупой офицерский быт, так ярко запечатленные в федотовском «Анкор, еще анкор!» (ставшим потом названием известного фильма Петра Тодоровского) и в купринском «Поединке».
Но было и высокое представление о воинской и человеческой чести русского офицера, давшее Отечеству Дениса и Евграфа Давыдовых, Раевского и Лермонтова, Нахимова и Скобелева, Брусилова и Карбышева.
Отец моей жены Тани, Сергей Николаевич Яковлев, участник двух войн, финской и Отечественной, профессор Академии имени Фрунзе (преподавал десантное дело), в мирное, довоенное время хорошо знал Карбышева. И считал главными его чертами категорическое неприятие в армии солдафонства и уважение к личности рядового. Запомнился один рассказ Сергея Николаевича.