Алина отключилась, когда ее затаскивали на небольшой челнок посреди ремонтной станции. Что было дальше она, не знала, но, открыв глаза, увидела, как на нее пристально смотрела линза очередного робота. Жаль, что только в фильмах герои теряют сознание после ранения, а приходят в себя уже практически здоровыми. В реальности все по-другому.
Девушка чувствовала, как из нее уходит жизнь, наполняя все тело сковывающей болью. Она даже кричать не могла. И вместе с болью в память врезался холодный взгляд Веда. Все это время он был безжалостным засранцем, а все его положительные качества – лишь глупая выдумка. Он не землянин, поэтому наивно пытаться предугадать его поведение и мотивы. Весь этот мир другой и нет никакой уверенности, что человечество захочет стать его частью.
Линза медицинского робота взволнованно заерзала, разглядывая бледное лицо. Он, должно быть, сам удивился живучести неизвестного организма. Хотя то, что ощущала Алина, трудно назвать жизнью. Она почти не чувствовала рук и ног, а перед глазами летали яркие огоньки. Боль то накатывала всепоглощающей волной, то отступала. Мысли то собирались в единое целое, то разлетались на миллион осколков и собрать их не было ни сил, ни желания.
Кто-то вошел в комнату и сел напротив кровати, но у Алины никак не получалось повернуть голову и посмотреть на гостя.
– Вы в сознании? Можете говорить? – эхом промурлыкал голос переводчика в ухе.
Язык не слушался, губы не шевелились, но она из последних сил попыталась произнести:
– Муу… Муу кэыни лалло…
– Уже синхронизировал. Вы понимаете мою речь? Можете говорить?
– Все такое блестящее. – Алина с изумлением смотрела на яркие точки перед глазами. – Что это такое?
– Видимо, так действуют препараты. Вас не просто было спасти.
– Спасибо.
– За что благодарите?
– За то, что все же спасли… хоть и не просто.
Алина с величайшим трудом повернула голову и посмотрела на собеседника. Худощавый, весь какой-то несуразно вытянутый, с яркими глазами фиолетового цвета и чуть смуглой кожей. Фиолетовые глаза? Должно быть, новая галлюцинация.