Прекрасен города фасад
И улиц чёткая чертёжность.
Но во дворах отнюдь не сад,
Там волком выть от яви можно…
Хранила давние понты
Моя в квартире четвертина:
Почти с дворцовой высоты
Гордилась золотом лепнина.
Но за окном – стена ряба́,
Как в грязь свалившееся диво.
Там полусгнившая труба
Змеёй висела сиротливо.
А далее, почти впритык,
Соседний дом поганил виды.
Пугая ночью горемык,
Скрипел почти что панихиды.
И двор-колодец – без воды,
Он лишь по-питерски – колодец.
Хранил немало лабуды
Сто лет не чищенный уродец.
В квартире было – семь особ
Помимо «баловня фортуны»,
Как звал меня Онисим-поп,
Тряся подрясником в гальюне.
Давно там жили две сестры,
Одна другой собою краше.
Они, как крысы у норы,
Стояли близь еды на страже.
Со мной дружил молодожён,
Женившийся на злой бабище.
Но был в правах он поражён,
Пропив в Юкках своё жилище.
В клетухе малой без окна
Ютился дед хромой Василий.
По слухам, он три пахана
На зоне бритвой обессилил.
И не забыть мне никогда
Девицу в этом многолюдье:
Как коммунальная звезда,
Она трясла прилюдно грудью…