Я пожала плечами:
– Кто его знает. «Анонимы» сейчас часто звонят, и, как правило, оставляют ложные сообщения. Многие из них при проверке не подтверждаются, и мы вынуждены списывать их в номенклатурное дело. Ну а куда ты денешь какое-нибудь сообщение типа «Привидения отобрали у меня телефон» или «Инопланетяне управляют моим разумом2?
– Может, это какой-нибудь хулиган? – предположил Саша, нервно постукивая пальцами по сиденью. – Помнишь, как в прошлый раз? Аноним сообщил, что нашел бомбу, а это оказался просто заброшенный чемодан с мусором.
Я кивнула, вспомнив тот случай. Тогда мы тоже мчались на вызов на всех порах, включив мигалки, с немыслимой скоростью. Еще чуть-чуть – и нашу команду можно было выставлять для участия в «Формуле-1». Адреналин во время поездки настолько зашкаливал, что нашему эксперту стало плохо. Однако, добравшись до места, мы только разочарованно вздохнули, когда узнали, что сообщение было ложным. Сейчас ситуация была похожей, однако что-то не давало мне покоя.
Наконец мы добрались до нужного дома. Водитель не пошел с нами: он растянулся на сиденье и включил смешные видео на своем телефоне, всем своим видом показывая, что не пойдет с нами. Подъездная дверь была распахнута настежь. В самом подъезде было тихо, тусклый свет лампочки едва освещал ступеньки. Мы с Сашей медленно поднимались к квартире, указанной в сообщении, стараясь не споткнуться.
– Вроде бы обычная квартира, – прошептал он, готовя табельное оружие, когда мы приблизились к искомой двери. Я пощупала рукой свой пистолет, который был в кобуре, но доставать его не стала.
Саша негромко постучал в дверь. В ответ – лишь тишина.
Мы подождали.
Снова постучали.
За дверью послышались шаги, но никто не торопился нам открывать. Мы удивленно переглянулись, и я снова постучалась со словами «Откройте, полиция!». Прошло еще несколько долгих секунд, прежде чем дверь, наконец, неуверенно приоткрылась.
– Кто там? – послышался дрожащий женский голос.
– Полиция! – строго ответил Саша. – Вы звонили?
– Да, я звонила… Тут… что-то странное…
Дверь открылась шире, и перед нами предстала женщина славянской внешности, на вид 30-35 лет, испуганная и взволнованная5. Она была одета в белое платье, а темные волосы аккуратно убраны в пучок. Выражение ее лица было усталым, а кожу под глазами украшали огромные, синие круги. В руках она держала сотовый телефон, то теребя его, то прижимая к груди. Она мельком взглянула на нас, а затем, чуть поколебавшись, распахнула дверь шире и жестом пригласила войти. Мы аккуратно вошли, осматриваясь и не разуваясь.