Вторая ступень вхождения в любовь – самая опасная для души. Это будто торг: я знаю, что есть Бог и поэтому и делаю всё ради него. Но делаю всё отчасти в корыстных целях. Я – тебе, а ты – мне. Например, я сделал хорошо человеку и знаю, что Бог это увидел. Поэтому за это буду ждать пользу для себя. Торг всегда коварен и опасен, ибо может быть произведён полный расчёт здесь и сей- час, поэтому в душе человека уже не останется доброго дела.
И вот уже третья ступень любви – это как раз та
бескорыстная любовь, которую Екатерина показала Ване. Эту простую любовь сразу не увидишь и не пой- мешь, ведь за деревьями леса не видно. Так и всё простое видно на расстоянии и осознаётся лишь со временем.
Бабушка Катя увидела ложь, которую породил Ваня. Заметив игрушку, она всё поняла. И, указав на неё без об- винений, что она получила взамен? Удар по лицу. И даже после этого бабушка молча ушла, не осудив парня.
Бабушка знала, что это действие совершил не сам Ваня, а то зло, которое он впустил в себя через воровство
рубля. Вслед за одним грехом приходят и другие. Но ба- бушка Пелагея и дед Георгий вылечили этот недуг, как умели и знали.
Прошло уже много лет, но в памяти Вани остался удар кнута и то, как легко и спокойно ушла в другой мир бабушка Катя. Кнут уже не жжёт душу – боль от него дав- но прошла, она забыта. В душе у Вани до сих пор живёт неосуждение бабушки Екатерины – как же она легко его простила. Это неосуждение горит огнём и каждый день напоминает о силе её смиренной и назидающей любви.
«По вере вашей да будет вам».
Евангелие от Матфея, глава 9, стих 29.
ПРО СМОЛЕНСК, КУРСКУЮ ДУГУ И САМОЕ СТРАШНОЕ
Как много мы видим, но до конца не понимаем всей сути событий и чувств. Но в этом никто не виноват – просто всему своё время (прим. ред.).
Накануне встречи
В тот день, когда бабушка Пелагея стряпала варе- ники с капустой, комната казалась настолько огром- ной, что могла вместить в себя весь мир. Большой кру- глый деревянный стол становился магическим местом для создания еды. Быстрыми движениями рук бабуш- ка через сито просеивала муку, которая многочислен- ными тонкими струйками собиралась в массивную бе- лоснежную гору на краю стола. После просеивания всё лишнее оставалось в сите и не допускалось к процессу создания вареников в масле, поэтому выбрасывалось в железное помятое ведро под столом.