Над большим столом горела лампочка, но она не могла осветить всё пространство над обоими столами. Тянущиеся сверху ветви огромного тутовника созда- вали некий купол, будто бережно оберегающий людей, сидящих за столом в этот момент жизни, который уже никогда не повторится.
Над тютиной уже нависла тёмная Ростовская ночь, и только ослепительно яркие звёзды и красивая светлая луна позволяли видеть хоть что-то перед собой, когда идёшь по просёлочной дороге домой.
В эти моменты Ваня думал, что как же круто быть дедом! А он, Ваня, не может даже сопли нормально высморкать… и харкнуть, как дед. Эх…
Всё самое лучшее
Дед Георгий открыл небольшую утопленную вглубь земли дверь погреба – кладовой, где хранились запасы овощей и яблок, бочек с соленьями и квашеной капустой. Дед в бочках даже арбузы солил.
Выйдя из подвала, дед выпрямился во весь свой огромный рост, посмотрел на Ваню, откашлялся, крякнул и, как всегда, хорошенько высморкался.
«А, пришёл, – сказал дед. – Молодец!». Георгий до- стал нож и квашеное яблоко из бочки, после чего отре- зал кусочек и протянул его Ване на пробу: «Ось, куштуй… малосольное». Ваня взял кусок яблока и начал его же- вать. Но, почти сразу поморщился: «Кислое!» – «Зимой будет самое то! – ответил дед.
Ваня знал, что дед его любит и всегда предлагает всё самое лучшее. Вернее, всё, что он сам пробовал и лю- бил делать.
Прошлой осенью дед резал поросёнка, затем смо- лил его газовой лампой, чистил кожу скребком и снова смолил. А бабушка после этой процедуры мыла кожу го- рячей водой. Запах горелой кожи и крови, тёплые пары горячей воды и испарений внутренних органов вызыва- ли у Вани отвращение. Тогда дед достал свой складной нож, подошёл к поросёнку и отрезал часть хвоста. Очень быстро и умело он счистил засохшие корочки и с явным выражением полного удовольствия протянул этот кусок Ване: «А ну-ка, внучок, на вот тебе самое вкусное!»
Ваня знал, что дед любит съесть хвост и уши сра- зу, как только зарежет поросёнка и осмолит его. Поэтому не принять этот дар было бы равносильно оскорблению, ведь дед от всей души радовался и улыбался, предлагая отведать эту ритуальную трапезу.
Хоть Ваня и не любил сырые хвосты и уши (да и отварные тоже), но всё же взял почищенный кусок и на- чал его жевать. Молодые хрящи легко жевались и хрус- тели во рту.