"Наш город такой красивый, – подумал он. – Как же я раньше не замечал этого?"
Остановившись на берегу, он задумчиво глядел вдаль. Будто был уже где-то не здесь, в другой реальности из своих мыслей. Как вдруг нежный женский голос вернул его обратно:
– Странная птица.
– Что? Простите.
– Памятник. Он красивый, конечно, но какой-то странный.
Евгений перевёл взгляд на источник звука. Это была девушка, простой внешности, но с каким-то еле уловимым шармом. А её улыбка разбудила в нём желание познакомиться поближе.
– Да, красивый памятник…
– Я здесь каждый день прогуливаюсь. А Вас раньше не видела. Меня зовут Ира.
– Женя. Я давно не заходил сюда. Хотя живу и работаю неподалёку.
– Можем как-нибудь погулять вместе, попить кофе. Если Вы не против.
– Я только за, – расцвёл в улыбке Женя.
Они обменялись номерами телефонов. И Евгений отправился на работу, окрылённый ожиданиями. Сказать, что эта встреча изменила его жизнь – значит, не сказать ничего. Вдохновлённый новым знакомством, он пришёл на работу, но не торопился начинать работать. Он открыл свой тайный дневник и начал писать:
“В лабиринте из хрустальных ребер, где время текло не линейно, а пульсировало в ритме биения гигантского сердца из розового сала, я встретил его – Хранителя Сладкой Памяти. Его тело, сплетенное из живых маргариток и переливающихся жировых слоев, излучало неземной аромат ванили и таинственной горечи. Глаза, два каплевидных озера розового сала, смотрели сквозь меня, в самую суть моих забытых снов.
"Погрузись," – шепнул Хранитель, его голос – трепетный шелест осенних листьев, окрашенных в оттенки фуксии и персика. "В сердце розового сала кроется не просто память, а эссенция пережитого, растворенная в сладкой пульсации бытия."
Я прикоснулся к его телу, и мир расплылся, как масло на горячей сковороде. Розовое сало стало морем, каждая волна – воспоминанием, переливаясь в радужных фресках. Я плавал в океане детских смехов, где каждый пузырек был искрой радости, растворенной в жире счастья. Затем – бури гнева, всплески которых окрашивались в кроваво-розовый оттенок, и сладкая тоска по ушедшим, застывшая в маслянистых капельках.
В глубине этого розового космоса я увидел себя – не как личность, а как поток энергии, сплетающийся с другими жизнями, растворяющийся и вновь рождающийся в бесконечном цикле. Каждая встреча, каждый вздох, каждое мгновение – частички сала, составляющие единое живое полотно.