– Непременно поезжай, – наставляла она. – Его зовут так-то и так-то. Уверена, он будет рад с тобой познакомиться.
В те минуты я только и мог неустанно твердить, что все исполню, и продолжал повторять это, даже высвобождая пальцы из ее безжизненных рук.
Незадолго перед тем она сказала:
– Не проси его ни о чем. Требуй то, что нам причитается. Что он был обязан мне дать, но не дал… Пусть заплатит сполна за то, что вычеркнул нас из памяти, сынок.
– Так я и сделаю, матушка.
Впрочем, я не думал выполнять обещание, пока в скором времени не поддался фантазиям, не увлекся мечтами. Дошло до того, что я выстроил целый мир из надежд, связанных с этим сеньором, Педро Парамо, супругом моей матери. Вот почему я отправился в Комалу.
Стояла знойная августовская пора, в раскаленном воздухе витал гнилостный запах сапонарии[68].
Дорога то забирала в гору, то спускалась. «Вверх или вниз – смотря куда держишь путь. Если оттуда – вверх, если туда – вниз».
– Как, говорите, называется поселение там внизу?
– Комала, сеньор.
– Вы уверены, что это Комала?
– Уверен, сеньор.
– Отчего у нее такой мрачный вид?
– Такие времена, сеньор.
Городок представлялся мне через призму воспоминаний матери, окрашенных тоской по прошлому и перемежаемых ее вздохами. Она всю жизнь вздыхала по Комале, по возвращению, но так и не вернулась. Вместо нее приехал я и смотрю на все ее глазами, ибо она передала мне свой взгляд на вещи: «Сразу за перевалом Лос-Колимотес открывается чудесный вид на зеленую равнину, позолоченную зрелым маисом. А там уже и Комала, белеющая посреди возделанных земель, сияющая огнями ввечеру». Мать говорила с приглушенной, сокровенной интонацией, будто сама с собой…
– Позвольте узнать, зачем вам в Комалу? – обратился ко мне провожатый.
– Увидеться с отцом, – ответил я.
– А-а! – изрек он, и вновь повисло молчание.
Мы шагали под гору, сопровождаемые перестуком ослиных копыт, тараща глаза в сонном оцепенении августовского зноя.
– А какой праздник закатят в вашу честь! – опять подал голос мой спутник. – Ему будет приятно увидеть новое лицо, уж сколько лет здесь никто не бывал. – И добавил: – Кто б вы ни были, он вам обрадуется.
В отблесках лучей равнина походила на прозрачную лагуну, исчезающую в дымке, сквозь которую проглядывала серая линия горизонта. Чуть дальше виднелась горная гряда. А за ней – самый край света.