– Я так понимаю, что твои бойцы свое менять не будут? – спросил я Петровича.
– Ну если не поменяли, значит не хотят. Либо стесняются, в чем я сомневаюсь. – командир бойцов тоже улыбнулся. – Но я стесняться не буду, возьму Вал. -
– Три Калаша, три Вала – отлично. – я тоже не стал стесняться. – Калаши, идете вперед, мы добиваем и прикрываем. -
– Как выходить то будем? – спросил Рыжий. – Дверь откроем, они волной задавят. -
– Для этого у нас есть гранаты, которые естественно никто не взял. -
– Какие гранаты в доме? Ты с ума что ли сошел? – Петрович смотрел на меня удивленным взглядом.
– Вы дверь видели? Она и не такое выдержит. Двое приоткрывают и держат дверь, я в щель кину гранаты и закрывайте, остальные открывают огонь если кто прорвется, только в нас не попадите. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперед! -
Взрыв был не слышен. Ну как не слышен? За закрытой дверь взорвалась петарда, точнее две, потому что я успел закинуть две гранаты. Вот такой был звук. Все удивленные повылазили из-под стеллажей.
– Может гранаты не настоящие? -
– Не знаю, как гранаты, но тишина настоящая. -
Я отодвинул Рыжего, и подошел к двери. Из-за нее не доносилось не шороха. Так мы и стояли, прислушиваясь, пока я не скомандовал:
– Открывайте. – и направил автомат в сторону двери.
Петрович кивнул своим, а сам встал рядом со мной. Бойцы начали открывать дверь, остальные замерли. Я слышал напряженное дыхание друзей, стоявших сзади. В открывшемся проеме была темнота. Кто-то включил фонарик. Сказать, что я охренел? Нет. Это состояние преследовало нас с тех пор, как мы зашли в этот дом… Но увиденное нами было настолько омерзительно и непонятно одновременно, что одного из бойцов стошнило прям на месте, хорошо, что он успел отвернуться. Выйдя в коридор, мы поняли, что гранаты сделали свое дело – стены были все в крови, но полу валялись разорванные тела и внутренности существ, похожих на собак.
– Охренеть! – крикнул Петрович. – Это что за существа такие? Они же почти без шерсти. -
– Зато размером с алабая, и клыки длиной с перочинный нож. – Кузя тоже осматривал тела существ. – И я не вижу у них глаз. -
И действительно, на более-менее не разорванных телах можно было разглядеть отсутствие шерсти и глаз, как будто эти звери по своей природе всегда жили в темноте. А зачем в постоянной темноте глаза… И еще одна странность – когда мы вышли в коридор, снова стало светлее. Ни как при свете ламп, но видно было все отчетливо, на протяжении метров пяти влево и право.