Он вошёл в мою спальню, как обычно, без стука. Точно так же, как ворвался в мою жизнь.
Я шумно выдохнула, поднялась с кресла в котором читала книгу. Свои занятия я не забросила. Однажды Асад вернётся и поймёт, что я его ждала. А до тех пор я буду совершенствоваться. Я стану лучше и сильнее.
– Доброе утро, моя невеста. Как твои дела? Что ты читаешь? – хромой Амир бесцеремонно вырвал из моих рук книгу, удивился тому, что я читаю на арабском языке.
– А ты не так проста, как кажешься. Ты далеко пойдёшь. Разумеется, если станешь моей женой.
– А если не стану?
– У тебя нет другого выхода. Либо ты становишься моей женой, либо отправляешься в пески к шакалам.
– Я выбираю второй вариант, – отвечаю презрительно, не глядя на него.
Неожиданно он ловит меня за подбородок, приподнимает лицо кверху. Глядит так пронзительно, что я начинаю дрожать.
– Тебе никуда не деться от меня. Даже не мечтай об этом.
– Не прикасайся ко мне! – отталкиваю его руку. – Верни мою книгу!
– Решила поиграть в неприступную? Что ж, это будет даже забавно. подаёт мне книгу, отпускает подбородок. – Я сломлю тебя, женщина. Жаль, что ты беременна. Пока в тебе ребёнок моего врага, я не притронусь к твоему телу. Но потом, когда ты родишь…
– Я не намерена это слушать.
– Что ж, я тоже не любитель болтать. Предпочитаю действовать. Встань.
Я со вздохом откладываю книгу, понимая, что он не даст мне дочитать. Встаю, смотрю ему в глаза.
– Асад не научил тебя нашим законам и традициям? Ты не должна смотреть мне в глаза. По крайней мере до брака.
– А мне плевать, что я должна или не должна! – отвечаю по-русски.
Амир кривит губы в усмешке.
– Строптивая. Ты с ним была такой же? Тогда я понимаю, почему ты стала его единственной женой.
– Ты не имеешь никакого права говорить о нём, – я стою на своём, желая всеми фибрами души, чтобы враг пошёл прочь. Говорить с ним меня выматывает.
– Мужчины любят строптивых. Я люблю строптивых, – продолжает он и вдруг хватает меня за лицо. Приближает свои губы к моим и насильно целует, запустив мне в рот свой язык.
Я мычу, пытаюсь освободиться, но всё зря. Он сильнее. Что есть сил кусаю его за нижнюю губу, он с шипением отстраняется. Прикладывает пальцы к ране, смотрит на свою кровь. Усмешка до сих пор на его лице. Ничем не стереть её.