– Ничего, Лилу, – всё ещё потрясённо проговорил Матарис. – Я был уверен, что ты придёшь.
Кивнула, чуть отведя взгляд в сторону.
– Никто не может отказать наследному принцу, – ответила светским тоном и вновь посмотрела на принца.
Матарис поморщился.
– На самом деле, ты могла отказаться, – дёрнув уголком рта, сказал он и подал знак накрывать на стол.
Мистер Хантер собственной персоной засуетился вокруг нашего стола, подавая закуски и рассказывая подробно о каждом блюде. Дождавшись окончания представления, я пригубила бокал с водой и, выгнув бровь, поинтересовалась:
– Могла отказаться? Неужели это возможно?
Матарис облокотился на подлокотник кресла и с удовольствием рассматривал меня.
– Тебе – можно, – выдал он и тут мне пришлось уставиться на него с удивлением, а он как ни в чём не бывало добавил: – Я очень голоден. Приступим?
Некоторое время над нашим столом слышался только перестук столовых приборов и тихий звон бокалов. Признаться, я тоже очень хотела есть и была благодарна принцу, что не пришлось поддерживать светскую беседу.
Как только первый голод был утолён, принц вольготно откинулся на спинку кресла и заинтересованно уставился на меня:
– Расскажи мне о своей жизни, Лилу. Ты, как лисица, всё время ускользаешь.
Фыркнув на подобное сравнение и промокнув губы салфеткой, произнесла:
– Вся моя жизнь проходит под грифом «секретно», – взглянула на него и улыбнулась. – И это не фигура речи.
– У меня максимальный доступ, – отвечая мне на улыбку, вымолвил принц.
Я наклонилась над столом, призывая его сделать то же самое. Когда Матарис, положив руки на стол, потянулся ко мне, тихо произнесла:
– Максимального доступа нет даже у отца.
Дождавшись, когда смысл слов дойдёт до принца, отодвинулась. Перевела взгляд на высокую корзину с роскошным букетом. Она стояла на низкой скамеечке рядом со столом. Белые и бордовые розы, перетянутые широкой лентой. Очень дорого и пафосно.
– Что ты скрываешь, Лилу? – услышала усталый и обеспокоенный голос принца.
Посмотрела на него исподлобья и тут же потупила взор.
– Ничего из того, что может грозить короне, мой принц, – произнесла смиренно.
Матарис тяжело вздохнул.
– Что ж… Если ты не хочешь говорить о своей жизни, может быть, раскроешь секрет, который мучает меня с детства.
Заинтересованно стрельнув глазами, расположилась в кресле поудобнее. Сделала ещё один глоток воды и, поставив бокал, склонила голову.