Полина виновато стояла, поглядывая на стертые носы своих туфель, купленных на барахолке. Мать их ещё не приметила, как тут приметить какую-то мелочь, когда вокруг целый развалившийся дом. Тут и там отпадает штукатурка, нет даже намека на обои, а туалет вообще оклеен газетами. Нет-нет, всё это надо будет приводить в порядок, белые занавески, обои в цветочек и люстры в скандинавском стиле. В воображении Галины каждый угол обретал новый образ, но на одном месте глаз стало резать от невозможности смотреть без брезгливого отвращение.
– А это что такое? – возмущенно спросила она, потом прошла в гостиную и задрала голову к потолку – что это за… мама дорогая, какое космическое уродство! – широкие ладони хлопнули по бокам. Полина стояла в дверях и смотрела на потолок. Он был необычным, а остальное не важно – натяжной?
– Ну да – спокойно отвечала Полина и цокая низким каблучком прошла к матери.
– Снять, сжечь, ободрать тут всё к чертям! – распалялась Галина, угрожая потолку кулаком. Полина чуть было не рассмеялась, с годами проще становилось мириться с этими замашками матери и всё благодаря отцу. Он поучал Полину как переживать эти неизменные взрывы буйной души Галины. Нужно было только ждать, а потом ключ в замок и никого на порог – первый раз вижу такое! Кто вообще до такого додумался? Его из кусков простыни сшили как будто – Полина прищурилась, без очков видела не очень даже на таком расстоянии.
Потолок был выкрашен в затертую позолоту и действительно был будто сшит из не менее чем тридцати кусков ткани разного размера. Большое золотое под старину полотно растягивалось по всему потолку, а по центру висела люстра с лампадками в виде свечек.
«Какой вкус» подумала Полина, с нетерпением ожидая момента, когда впихнет в люстру все лампочки и комната, а особенно этот необычный потолок, засияют новой жизнью.
– Потолок надо содрать в первейшую очередь. Там точно тараканы обосновались, а может даже и крысы – Галина быстро отирала морщинистые ладошки влажной салфеткой, потом искоса глянула на дочь. Всегда её поражало насколько это не её дочь, будто подменили. Но всё в Полине было от отца, вкус к жизни, умение видеть истинную красоту и плыть своей дорогой вопреки желаниям матери. Да и внешностью она пошла в отца, точно слепок сделали. Эти мутные глаза. Тогда как у Галины были ясные синие, отец и дочь были обладателями серых, блеклых глазенок. Жидкие волосы также передались от отца, потому что мать никогда не беспокоилась на тему аллопеции, густые темно серые волосы были точно на зависть Полине с её-то крысиным хвостиком. Галина и в половину не понимала, насколько она стала причиной заниженной самооценки дочери, что по сей день та не замечает в себе этой поэтичной красоты. Практичность, вот что противопоставлялось расточительности остальных – это был святой принцип Галины.