Он наклонился и направил на меня меч, острие которого тут же уперлось прямо в солнечное сплетение. Фигурка дракона на гарде ослепила, ярко блеснув в серебряных лучах рассветного солнца. Сморгнула слезы, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Проиграла, – прохрипела негромко, с болью выдохнув из легких оставшийся воздух, признавая собственное поражение.
А то он, чего доброго, позабудет, что принцесса в Терра Вива всего одна, и ее надо беречь. Иначе не получится выгодно продать ее замуж.
Хотя, убить он меня, пожалуй, все равно не убил бы. Говорят, в роду Вива братоубийство испокон веков влекло за собой потерю убийцей драконоборческого дара. И, хотя технически я не брат, а сестра, Виктор вряд ли стал бы так рисковать.
В холодных серо-голубых глазах короля еще плескалась ярость боя, злость за мое непослушание и самодовольство от победы. Никаких следов братских чувств, на которые я рассчитывала. Но, надо признаться, и сама не питала к нему большой любви.
– А теперь поговорим о справедливости, Ана, – негромко произнес он, но я слышала, потому что кроме нас вокруг не было никого, и шум реки вдалеке не заглушал его низкий рокочущий голос.
Брат говорил медленно, задумчиво глядя в сторону противоположного берега, растягивая слова, чтобы каждое из них отпечаталось в моей памяти так же, как подошва стоявшего на моей груди тяжелого сапога.
– Я, пожалуй, посчитал бы бой с тобой ниже собственного достоинства, если бы ты сама не решилась мне перечить. Слишком много о себе возомнила. Решила, что можешь распоряжаться своей жизнью и имеешь право выбора. Ну что же. Ты хотела бой – ты его получила. И проиграла. Теперь, можешь считать брак с наследником Лимерии собственным выбором. Заодно узнала, где все-таки твое место, – он ехидно усмехнулся и, смерив меня презрительным взглядом, так же неторопливо продолжил:
– Запомни, Ана: магия не дает тебе никаких преимуществ, одни проблемы. И иллюзии о собственной непобедимости. Усекла, Ваше Высочество?
О да, из наших с Виктором уст королевские обращения друг к другу всегда звучали не лучше самых грязных ругательств. И я, несмотря на свой проигрыш и его неприятные последствия, готова была с честью ему ответить и высказать всё, что думаю.
Если бы не одна важная деталь.
Когда он произносил свой нравоучительный монолог, в его льдисто-голубых глазах блеснули желтые огоньки. Как тлеющие угли в камине – всего на мгновение сверкнули и погасли. Но этого короткого мига мне хватило. И заставило потерять дар речи