Он, по правде сказать, даже не очень-то разглядел, красивая или нет – она была настолько живой и… солнечной… что красота уже не играла никакой роли и совершенно терялась на фоне её сияния.
Нетерпеливо притоптывая ногой, Грэхард ждал новостей, стараясь не наблюдать за объектом своего интереса совсем уж прямо. Её, впрочем, совершенно невозможно было потерять в этой праздничной пёстрой зале – ему положительно казалось, что она светится на самом деле, и что так или иначе взгляд его всегда находит именно её, где бы она ни была.
Увы, девушка больше совсем не смеялась, а только тихо разговаривала с кем-то из женщин или вообще стояла у окна, любуясь солнечными бликами на парче распахнутых штор и вслушиваясь в струящиеся интонации мерцающих струн. Еле ощутимо, почти незаметно, она покачивалась в такт музыке, слегка касаясь пальцами раскрытых лепестков огромных чайных роз, стоящих на окне, – и Грэхарду казалось, что ничто не идёт ей так, как эти вкрадчивые скрипичные порывы и россыпь солнечной арфы.
Наконец, Грэхард заметил белобрысую макушку Дерека рядом и повернулся к нему с нетерпением.
Лицо сподвижника, впрочем, выглядело хмурым.
– Грэхард, там без шансов, – мрачно доложил он. – Эснария, солнечная госпожа из рода Кьеринов, старшая дочь грозового адмирала.
Грэхард досадливо поморщился.
Внутри что-то оборвалось и ухнуло, как при внезапном падении с большой высоты.
Дочь адмирала Кьерина!
Да, здесь без шансов. Старый лис никогда не отдаст свою дочь за главного политического противника, а отнять её силой…
«С Кьеринами мне не тягаться сейчас, – мрачно сложил руки на груди Грэхард. – Если только выкрасть?»
Взгляд его снова неосознанно вернулся к златовласке.
– Ну, ну! – окоротил его Дерек. – Сделай рожу порадостнее, мой повелитель, а то тебя не так поймут!
Сморщившись ещё раз, Грэхард потряс головой и попытался выкинуть из неё сияющую девушку. Нет, Кьеринов ему сейчас не проглотить, так что нечего и думать!
Интерлюдия
638 год
(восемь лет спустя)
Он не стал отсылать жену на женскую половину – она осталась стоять при нём, принимая поздравления и светские любезности с ним наравне. Неслыханное для Ньона дело – но Грэхард полагал, что это, ко всему прочему, укрепит его политические позиции, ведь таким образом он показывает, что оппозиция теперь тоже на его стороне, что они теперь выступают единым фронтом.