Размышляя, Кордия не заметила, как они подошли к крыльцу.
– Дальше сама, – сказал Штефан и, развернувшись, быстрым шагом двинулся обратно. Ей стало совсем страшно. Она долго топталась под дверью, прежде чем взяться за массивное кольцо и постучать. Послышался шорох и через минуту ей открыл пожилой слуга.
– Следуйте за мной, – голосом, похожим на замогильный хрип, сказал он.
Они миновали холл, затем слуга помог ей снять плащ и растерянно уставился на нее.
– Будет лучше, если вы все же останетесь в накидке, – сказал он, набрасывая ей на плечи плащ.
– Почему? – спросила Кордия, посмотрев на свое платье. – Я вызывающе одета, на вкус герцога?
– В зале холодно, простудитесь. Не стоит рисковать.
Слуга жестом велел идти за ним. Кордия догадалась, что из прислуги здесь, кроме него, никакого нет. От этого ей стало не по себе. Он провел ее в столовую, где стоял длинный обеденный стол. За таким легко могло уместиться двадцать шесть человек. Кордия знала об этом, потому что дома у отца был такой же. Она нервно сглотнула. Ее удивило, что такая махина была накрыта всего на две персоны. Один набор тарелок стоял в одном конце, другой – в противоположном. Неудобно для беседы, если она вдруг завяжется. Придется кричать друг другу. Но почему такое расстояние? Герцог считает ее заразной?
– Его высочество герцог де Брата! – громко объявил слуга, когда послышались шаги.
Кордия вцепилась пальцами в плащ. Когда хозяин замка переступил порог столовой, она перестала дышать. На другом конце зала появилось чудовище. Именно таким показался ей де Брата, когда она увидела его в первый момент. На мужчине был широкий плащ, напоминающий колокол. Он был широк в плечах, но книзу расходился еще больше, очерчивая пространство вокруг владельца. Лицо герцога закрывала черная маска, из-под которой были видны только губы, рассеченные старым шрамом. Руки затянуты в перчатки. Темные карие глаза готовы были прожечь ее насквозь. С его появлением помещение тут же наполнилось ароматом грозы и дождя.
– Ты свободен, – бросил слуге герцог. – Можешь идти.
Тот учтиво поклонился и вышел. Кордия заставила себя сделать реверанс. Это произошло с опозданием, но она не винила себя за такую оплошность. Сил не было.
– Судя по твоему виду, говорить тебе «добрый вечер» будет неучтиво, – усмехнулся герцог, смерив Кордию взглядом. – Даже идущие на смерть выглядят бодрее.