– Алексей переживал, ему казалось, что от переживания Катя может умереть. Поэтому он каждый раз, затаивал дыхание и прислу-шивался, дышит ли она. Если не слышал дыхания, то, гонимый стра-хом за ее жизнь, включал свет и стоял, смотря на ее руки, сложенные на груди: Движутся ли они? Есть ли дыхание? И удостоверившись, что есть, уходил прочь, хотя знал, что она не спит, а только притворя-ется, не в силах его видеть.
Он понимал: их накрыла и понесла штормовая волна. Ураган кру-тил и разбивал их слова в обрывки звуков. Железные крюки обиды вонзались все глубже в тело, а сокровенное знание слабых мест друг друга давало возможность больнее ударить, сыпануть соли, растоп-тать, разгромить святыни ради красно-черного словца. Их лица стано-вились мертвенно-бледными в этот момент словесного умерщвления любви, когда-то свившей в их душах свои гнезда. И осталась ли она там после стольких ковровых бомбардировок, после напалма упреков и сравнений? Оставалось надеяться только на то, что любовь – это и есть мифическая птица Феникс, и что именно поэтому она возрожда-ется из пепла. Острота слов через некоторое время притупилась и пе-рестала ранить, а потом все улеглось само собой так же неожиданно, как и началось. Сила разрушения иссякла. В воздухе висели миллиар-ды пылинок сгоревшей земли, тонны слов были перемолоты в поро-шок, тысячи кустарников выдраны из земли в угоду гневу, а те, что остались стоять, потеряли, как боевые флагманы во время битвы или шторма (тайфуна), все паруса. Лес лишился листвы. Опустошение по-всюду, и полностью уничтоженный урожай добра и заботы уже ничем не восполнишь.
«Что же это такое? За что это мне? Что я сделала?» – причитала Катя, и все худела и таяла на глазах, как весенний лед. Казалось, у нее нет никакого выбора, кроме как идти напролом, каяться. А что де-лать? Как вернуть себе ласку и нежность его глаз и рук. Тепло, его души?
«Ну вот, кажется, знаю, – думала Катя. – Он же сказал: добром. Его можно взять добром, только добром! Но в последний момент от обидных слов делаешь все наоборот, и все старания, насмарку. Крас-ное полотно крови перед глазами – и вперед. Я же бычиха! А он то-реадор. Его легче затоптать, чем пригвоздить. И так всегда. Азарт драки. Слово за слово, и всегда в проигрыше. И я в первую очередь. Что за характер?»