Он аккуратно взял мешок и вытряхнул содержимое. Из мешка вы-пал полиэтиленовый пакет, разгрызанный с разных сторон. Через от-верстия он увидел человеческое сердце. Алексей отпрянул! Его пер-вый порыв убежать прочь, исчезнуть, сменился ступором. Что-то держало его, что-то говорило ему: «Ты, ты, виновен, что мое сердце грызут крысы! ».
Да, теперь он ни секунды не сомневался, что это было сердце его умершей мамы. Хотя Алексей никогда не видел его, но чувствовал, что это оно.
«О, черт! – опять вырвалось у него. – Бедная моя мама! Его охва-тил приступ жалости к ней, к себе, ко всем, кто страдает или страдал. – Неужели и после смерти маме нет покоя! Из-за кого? Из-за меня? Но я не виноват!».
Алексей зарыдал. Он закрыл лицо руками и сел на колени. Он не чувствовал ничего. Ему было жалко маму.
«Я был в армии. Я не виноват, мама!» – стонал Алексей.
Перед его взором пронеслась суета похорон. И патологоанатом, которому не заплатили. Точно, не заплатили, а что же еще, однознач-но решил Алексей. – Не заплатили! Ух, крохоборы, уж и человека в последний путь не могли проводить по-человечьи! – причитал он, имея в виду отца. – Возможно, забыли или просто не было денег. И что она, теперь без сердца лежит, пустая, без своего теплого, большо-го, доброго сердца? Да нет, не может быть. Чертовщина какая-то, – пытался протестовать Алексей. – Этого не ммож-ж-ж-еет б-быть, – продолжал всхлипывать он, взяв ее сердце и бережно неся его на кух-ню.
Он не понимал, куда делся страх. Бешеный круговорот засосал его и крутил. Сердце словно остановилось, и он был мертв. В зубах дер-жал палку, которой бил крыс, а в руках – мамино сердце. Все было непонятно, грустно и жестоко. Одно Алексей знал точно – он распра-вится с тем, кто отнял у мамы сердце.
Он шел по комнате, но ему казалось, что он ползет. Движения да-вались с трудом. Ноги, как стопудовые гири, еле отрывались от пола, в который проваливались по колено, проламывая доски, а затем вязли и тонули, словно в зыбучих песках. Алексей оглянулся по сторонам. Жилище было пустым, межкомнатные двери под воздействием вих-рей, кружащихся в квартире, скрипели и бились о стены. Алексей обошел комнаты, но никого не увидел. Он хотел обернуться на чей-то вздох, но это был только сквозняк. «Здесь нет жизни, здесь все мерт-во» – подумал он. Кровать была пуста, люлька качалась из стороны в сторону. «Но кто же ее качает? Ветер!?– простонал Алексей. – Нельзя же без ребенка качать люльку, у него же головка будет болеть» – сто-нал он, но кто-то невидимый продолжал качать.