заключается в том, что Германия может существовать только в объединенной Европе, восстановление ее былого величия возможно только благодаря европейскому единству, дьявол кроется в обывательском страхе французов, с которыми неизбежно придется заключать определенные соглашения. Ведь немецкая империя, которой предстояло бы простираться от Голландии до Австрии, от Скандинавии до Швейцарии, невозможна и по нынешним временам оказалась бы слишком мелкой. Но все эти вопросы не касаются напрямую работы о Вебере, хотя, на мой взгляд, напрямую следуют из нее. Главная задача работы заключалась лишь в том, чтобы обратить внимание на причины существующих настроений.
С сердечным приветом также и Вашему мужу
Ваш Карл Ясперс
1. Jaspers K. Max Weber. Deutsches Wesen im politischen Denken, im Forschen und Philosophieren. Oldenburg i.O. 1932, p. 65.
2. Текст был опубликован в издательстве Gerhard Stalling и вошел в один из томов собрания «Письма к нации».
24. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуБерлин, 6 января 1933
Уважаемый, дорогой господин профессор Ясперс,
сердечно благодарю! Я тоже очень надеюсь побеседовать с Вами, но сперва постараюсь ответить на некоторые Ваши вопросы.
Меня, конечно, смутил термин «немецкий дух». Вы сами говорите, как часто им злоупотребляют, для меня он почти равен «злоупотреблению». Но это не столь существенно. Даже если бы я решила, что Вы говорите о нем впервые, я была бы озадачена. Возможно, я не поняла, что Вы имели в виду под «устремленностью к целостности». Я объясняю себе это так: дух соответствующим образом воплощается в истории. То есть становится чем-то абсолютным, недостижимым для истории и немецкой судьбы, несмотря на свою сущностную неопределенность. С этим я не могу себя отождествить, так как во мне, так сказать, нет доказательств присутствия «немецкого духа».
Конечно, я остаюсь немкой в том смысле, о котором уже писала. Но я не могу просто добавить к этому историко-политическую судьбу. Мне слишком хорошо известно, как несвоевременна и неполноценна была вовлеченность евреев, как по случайности они оказались частью тогда еще чуждой им истории. И даже если в качестве главного доказательства использовать последние полтора столетия, неизменным останется одно: когда речь заходит о евреях, нельзя ограничиваться упоминанием лишь нескольких семей, которые не в первом поколении живут в Германии, но принимать во внимание только приток с Востока, в условиях которого не прерывается процесс ассимиляции. Былое величие Германии – это Ваше прошлое, какое прошлое у меня – не получится объяснить в двух словах; как и любое однозначное суждение – неважно, касается ли оно сионистов, ассимилирующихся или антисемитов – только затрудняет понимание настоящей сути проблемы.