Таможню они миновали без особых проблем. Князеву показалось только, что таможенники улыбаются шире, чем положено для обычных дежурных улыбок. Может просто народ здесь радушный.
В прохладном зале космопорта к ним пристроился чудик, одетый как помесь клоуна с балериной. Обращаясь к Князеву, он спросил хриплым шёпотом, стреляя по сторонам блестящими крысиными глазками: – Друг, не продашь весёлый фильм, что ты в полёте всем показывал? За такие фантомы я хорошо заплачу!
– Нет! Я не занимаюсь этим! – в ярости зашипел Князев.
– Ну, продай, чего ты жмешься! – клянчил чудик, не отставая.
– Вон отсюда, урод! Быстро! – рявкнул Пётр и замахнулся на него кулаком, но тот час же опустил его, увидев парящую в двух шагах камеру и грозный взгляд Златы. Журналистка поймала испуганного чудика за плечо и предложила дать интервью. Тот с радостью согласился.
– Пошли отсюда быстрее, – Пётр подтолкнул Князева к стеклянной двери, ведущей из зала ожидания на улицу.
Город встретил их гомоном толпы, шумом садящихся или взлетающих со стоянки у космопорта автомобилей, запахами дивных цветов, в изобилии теснящихся в огромных клумбах перед зданиями и прорвой голографической рекламы казино, ресторанов, увеселительных центров и тому подобного.
Непонятно откуда лилась приятная слуху мелодия, от которой сладко щемило сердце. Прямо с неба падал дождь разноцветного конфетти из лепестков цветов, исчезающих, лишь только они касались мостовой. Дома в стиле барокко были украшены сотнями гирлянд ярких мерцающих огоньков. Кругом царила атмосфера вечного праздника. Но и Князев и Пётр с первого мгновения заметили, что во всей этой райской картине есть что-то неправильное. В следующее мгновение, посмотрев прямо перед собой, Петр вздрогнул и вскрикнул: – Ой, мать твою!
Князева от увиденного лишь передёрнуло. Он побледнел, и вместе они попятились к стене здания от несусветного страшилища, прогулочным шагом направляющегося к ним. Полтора метра в холке, заросшее густой длинной ярко-красной шерстью, оно имело четыре трехпалые лапы, которые с причмокиванием шлёпали по древним каменным плитам мостовой розовыми присосками. Круглая голова, защищённая бугристым панцирем, была снабжена тремя парами паучьих жвал, вяло шевелившихся у большой пасти, влажной от слизи. Пять красных глаз выползали из щели в черепе твари, как у улитки рожки, и таращились во все стороны. Брюхо из скрюченных комком то ли мышц, то ли щупалец, висело почти до земли. Загорелая брюнетка с лоснящимся на солнце обнажённым телом, усыпанным блёстками, в одной прозрачной набедренной повязке и золотых туфельках неспешно шествовала за монстром. Увидев их испуганные лица, брюнетка дёрнула за золотой поводок, прикреплённый к ошейнику монстра, и тот послушно изменил направление движения. Одарив их белозубой улыбкой, девушка двинулась следом.