Шпики сообщили в жандармерию о подозрительной квартире, в которой скрылся подозреваемый. Жандармы решили действовать немедленно и нагрянули с обыском, но на стук в дверь им никто не открыл.
– Ломаем двери! – предложил один из жандармов.
– Вроде бы это незаконно?! – возразил другой.
– Какая разница? Когда мы их возьмем тепленькими, про закон никто не вспомнит. Победителей не судят. Нас наградят, а самых свирепых еще повысят! – в азарте кричал первый жандарм.
Его мнение победило. Прельщенные будущими наградами правоохранители принялись яростно штурмовать двери.
В это время в квартире находился их собственный начальник, полковник Речицкий, который сопровождал жену на примерку платья.
– Дорогая, может быть, ты меня отпустишь на работу? Дел невпроворот! Все равно я в этих платьях ничего не смыслю! – ныл полковник.
– Я поражаюсь тебе! – крутилась перед зеркалом жена. – У всех мужья, как мужья. Только ты один непутевый! Не можешь ничего посоветовать! Но ничего! Вернемся домой я с тобой разберусь…
– Побегу в туалет! Что-то живот прихватило! – поспешил покинуть ее полковник, опасаясь продолжения концерта (жена любила закатывать истерики на ровном месте).
– Здесь спокойно и прохладно, а жене скажу, что был понос! – размышлял Речицкий, безмятежно развалившись на толчке.
В этот момент жандармы стали ломиться в дверь в квартиры.
– Во как долбятся! – удивился полковник.
Следом послышались испуганные женские крики. Затем грубые мужские.
– Кажись, грабители! – догадался Речицкий, рука его машинально потянулась к кобуре, в которой ничего не оказалось. – Пожалуй, пережду здесь. Скажу потом, что уснул на толчке…
Однако полковник не успел додумать свою мысль. События развивались стремительно. В дверь туалета стали долбиться кулаками, ногами и даже прикладами.
– Занято! – стараясь, чтобы его голос звучал как можно более грозно, проревел Речицкий.
– Выходи, сука, с поднятыми руками! – не менее сурово ответили ему. – Десять секунд на размышления. Потом стреляю!
– У меня понос! – попытался образумить он грабителей.
– Немедленно открой или всю жизнь кровью срать будешь!
– Отстаньте от меня! – чуть не заплакал полковник (его давно так никто не унижал).
– Что с этим говнюком разговаривать?! Ломаем дверь, ребята!
– Прекратите хулиганить! Дайте посрать спокойно! – забывшись от страха, ныл Речицкий, пока его подчиненные ломали дверь.