Саша не стала его чесать, чтобы показать, как она не довольна его трусостью. Она все смотрела на девочку, а потом сказала:
– Как думаешь, как умирают маленькие дети?.. Стас?
Он держался за живот в том месте, где девочка пронеслась сквозь него. Вряд ли он делал это осознанно. Когда Саша его окликнула, Стас встрепенулся.
– Я не знаю. Типа… Падают с качели?
Саше снова захотелось его стукнуть.
– От такого не умирают!
– Что ж, ладно.
И снова тишина, во время которой Саша, прищурившись, всматривалась в Стаса. Бледный какой-то. И коленки дрожат. Эх, слабая нынче молодежь пошла.
– Может, лучше все-таки уйдешь? – спросила Саша, особо не надеясь, что Стас согласится.
– Пожалуй, да.
Саша потеряла дар речи на целое мгновение. Он что, захотел уйти? Не может быть. А кто это пять минут назад уговаривал Сашу разрешить остаться?
– Ну хорошо, – сказала она, даже немного расстроившись. Со Стасом Саша чувствовала себя жутко умной, потому что знала о привидениях много, а он – почти ничего, хотя тоже их видел. – Тогда… пока?
– Пока, – сказал Стас.
Он бросил взгляд на свою больше не белую рубашку, которая валялась у ствола, и медленно побрел в ту сторону, откуда лилась чья-то речь, покореженная микрофоном и расстоянием.
– Можешь приходить в «Потусторонние шалости», – бросила вслед Саша. – Если вдруг что будет тревожить…
Она не договорила, и махнула рукой. Стас уже не мог ее слышать.
2
Ближайшие сорок минут Саша провела на той же прогалине. Она поклялась себе больше никогда сюда не возвращаться, потому что это место ей осточертело. Несколько раз Саша пыталась заговорить с девочкой, но та либо игнорировала ее, либо начинала злиться. Саша не знала, как вести себя с детьми. Тем более с не живыми детьми. В какой-то миг план Стаса – напрямую спросить, как эта девочка умерла – больше не казался ей таким уж плохим. Вряд ли, конечно, он дал бы результат, но других вариантов не оставалось.
– Ты уроки не доделала? – сказала Саша, обращаясь к девочке.
Та не ответила. Что же, это лучше, чем если бы она снова попыталась обратиться в «стрелу».
Теперь они обе сидели на земле. Девочка – чуть в стороне, где земля была более рыхлой и можно было делать вид, что играешься с ней, а Саша – прислонившись спиной к дереву.
– Хотя первое сентября – единственный день, на который уроков не задают, – сказала Саша, отвечая самой себе.