– Кофе и сигареты – это комбинация.
Сашка стоял с двумя стаканчиками американо по ту сторону ограды.
– Давай оставим цитатный пинг-понг на потом и пойдем греться, у нас на кафедре сейчас никого.
– Что у вас случилось?
– У кого «нас»? Есть я и есть они, если ты про группу.
– Ну так что? – Саша высунулся в открытое окно за своим столом и, быстро затягиваясь, закурил.
– Ничего. Ты же знаешь, я терпеть не могу слушать их разговоры.
– Особенно перед четырнадцатым февраля.
Я попыталась сделать безразличный вид и отхлебнула кофе.
– Расскажи им какую-нибудь суперромантичную историю. Так правдоподобно, как ты, никто не сочиняет.
– Надоело. Они все равно не верят.
– Зато как это их интригует! Значит, тебе есть что скрывать.
– Ага. Как я провожу все свободное время с самым желанным преподавателем универа.
– Да ладно. Для твоих одногруппниц я просто задрот, не вылезающий из библиотек и выставок. Только ты можешь оценить мою крутость. – Он выкинул окурок в окно и развалился в кресле.
– Вообще-то так и есть.
Вошел какой-то преподаватель (я почти никого не знаю с их кафедры) и, почуяв запах табака, попросил закурить.
Пока он дымил у дальнего окна, я с завистью разглядывала кабинет. Картины, гипсовые статуэтки, горы книг – такой живописный творческий беспорядок.
– Классно у вас…
– Тебе осталось полтора года отмучиться, и можно к нам в магистратуру.
– Тогда все точно решат, что мы спим.
– Ну, они не будут совсем не правы. – Преподаватель у окна нахмурился и сделал вид, что пишет что-то на заснеженном подоконнике, где только что погасил окурок.
Да, я несколько раз в месяц ночую у Сашки. Мы смотрим Годара или Бунюэля, разговариваем про красный цвет в кино, он учит меня видеть и описывать мельчайшие переходы оттенков в картинах («Для писателя это не менее важно, чем для художника», – постоянно повторяет он), слушаем наш любимый дуэт – Армстронга с Фицджеральд, иногда даже танцуем под «Stars Fell on Alabama». Но между нами нет никакого притяжения. Совсем.
И это несмотря на то, что наше знакомство началось с поцелуя. Долгого и ужасно показушного.
Это случилось почти два года назад, как раз на четырнадцатое февраля. Мы оба принимали участие в перформансе в Музее современного искусства: заходите в комнату к незнакомцу, болтаете пару минут и целуетесь.
Сначала я обрадовалась, что мне достался Сашка – он выглядел приятнее многих участников. Потом он заговорил. До сих пор отчетливо помню его первую фразу с нотками сарказма: «Je t’aime… Moi non plus».