Подбежав к кузнецу, я видела, что огромные руки, способные согнуть и разогнуть подкову – тряслись.
– Быстрее, – произнес он, таща меня в сторону своего дома по улице.
Деревенька Милвиль, в которой мы жили была небольшой. Некогда даже весьма процветающей. От процветания остались двухэтажные дома на главной улице и небольшая площадь. Была у нас даже ратуша, пожалуй, самое красивое из всех зданий. Она единственная обладала кокетливой башенкой, которая была видна из окна моей школы.
Поговаривали, что были планы превратить Милвиль в городок. Но из-за проклятых фэйри, не срослось. Люди стали выбирать более безопасную дорогу, оставив местных жителей без новостей, денег, перспектив. Наедине с несбывшимися надеждами.
Дом кузнеца находился с другой стороны от моего дома, ближе всех ко второй части леса. Когда -то там пролегала дорога, ведущая в сторону столицы. И лавка делалась с таким расчетом, чтобы каждый мог починить что-то в пути. Но сейчас некогда широкая и шумная дорога заросла, решив идти не через наш огромный лес, а со стороны Мэривиля, за что получила название Мэривильская дорога.
С одной стороны дома была небольшая кузня. Молот был спешно брошен на наковальню. Жаровня еще полыхала красноватыми всполохами углей, то разгораясь, то затухая от ветерка. Связка подков висела на проволочном крючке под потолком. Дальше я рассмотреть не успела. Меня втащили в дом.
В доме было тихо.
– Жена! – крикнул кузнец, пока я искала глазами мальчика. – Мы заперли его в шкаф. И я попросил ее…
По скрипучим деревянным полам, мы прошли в комнату.
Шкаф был настежь открыт. Окно тоже. Зато на столе возле свечки спала миссис Норгтон. Казалось, что вся ее одежда покрыта маленькими блестками. В лунном свете было отчетливо видно, как сверкают ее рано поседевшие волосы.
Сверкал стол и даже пол рядом со спящей.
– Так, быстро приводи ее в чувство! Как хочешь приводи! Если она долго проспит, то может и не проснуться, – прошептала я, мазнув пальцем по столешнице. – Это магия фэйри… Порошок усыпляющий…
Бледный кузнец не знал, что делать. Сейчас он выглядел, как огромный растерянный мальчишка, впервые столкнувшийся с чем-то ему непонятным.
– Я за ребенком! – прошептала я, выглядывая в окно. Я попыталась вылезти, пока кузнец тряс жену: “Мэрэдит, вставай!”.
Я вылезла в окно, понимая, что сумка моя осталась дома. Но бежать в дом – означало бежать через всю деревню и потерять драгоценные секунды. Благо, медальон был при мне. Тащиться в лес беззащитной, тоже не хотелось, но на кону была жизнь мальчика.