На последних словах женщина настолько прониклась, что подняла указательный палец вверх, добавляя значимости всему сказанному.
Возможно, так и было. С Ханной дак точно. Во время своих прогулок по соседним мирам отец старшего хозяина забрал ее полуголодной девчонкой из трущоб. Ее мир настолько был отсталым и бедным, что если бы не благодетель герцога, там бы и померла, не дожив и до 20. А через несколько лет тогда еще молодой лорд преподнес ее как подарок юной жене. Та ее выходила, выкормила и оставила при себе. Долго они не расставались, Ханна до последнего была рядом с герцогиней. Служила ей верой и правдой. Даже обоих ее сыновей вынянчила. От большой любви и благодарности, конечно. Когда же леди не стало, перешла в кухарки, заодно принимая новеньких и помогая им освоиться.
– Вот, не ценишь ты своего счастья, Марта, – выдернули меня из размышлений ее ворчания – Не ценишь. А молодой хозяин так и печется о тебе: и обед с хозяйского стола, и платья самые лучшие, и от работы освободил.
Опять правда. С прислугой я не обедала. Ханна всегда накрывала мне за столом или до, или после общей трапезы, в зависимости от моей занятости. Хотя последнее выдавалось крайне редко. Ведь работы как таковой и не было.
Из еды обязательно то же, что и у хозяев. Самые разные блюда из свежих продуктов, различного уровня сложности. Для прислуги же готовили отдельно: что-то попроще и посытнее. Негоже им было есть то же, что и господа. Да и продукты жалко. Хотя для меня обычная каша всегда была вкуснее самого интересного блюда.
С одеждой так же. Маленький шкаф ломился от однообразных серых платьев в пол и белых фартуков, положенных прислуге. Их обычно заказывали на фабрике в городе, какого-то общей формы. Девушки сами подшивали под фигуру и свой размер.
Мой же всегда был в пору, да и фасон немного отличался. Был элегантнее, что ли. Но это только если присмотреться. И ткань другая. У моих была настолько мягкая и приятная, что без зеркала вмиг забываешь, что на тебе надето.
Из подобных шили только для господ. Однажды я прикоснулась к платью одной и из служанок: ткань грубая, колючая, неудобная. Мои же так и льнули к телу, их не хотелось снимать.
Ещё кухарка забыла упомянуть про комнату. Ту самую, в которой можно было любоваться перед сном закатом и видом на озеро. У меня была своя, отдельная. С самого первого дня. Сначала объяснялась такая явная роскошь моим слабым состоянием, а потом… а потом уже никто не стал прояснять. Просто есть и все.