– Пусть ваш человек раздобудет себе мозги.
– Он занимается поисками. Торжественно тебе клянусь…
– Торжественная клятва – это, конечно, прекрасно, – перебила миссис Лейми. – А не знаете, нет ли случайно скелета у того джентльмена, о котором мы говорили? У него же, вероятно, был доступ к останкам.
– Вообще-то, знаю. Знать такое – как раз моя задача. И будь у него скелет, об этом уже поползли бы слухи. Ты в курсе, что этот самый джентльмен – настоящий безумец?
– Трудно сказать, кто он такой. Хитрец и обманщик.
– И все же скелета Рёскина у него точно нет. Если ты настроена серьезно, я продолжу поиски.
– Заверяю вас, мои намерения крайне серьезны. И я буду глубоко разочарована, если вы решили иметь дело с ним, а не со мной. Обойдемся без игр.
– Подобные игры меня не интересуют.
– Тогда приступим к запланированному делу?
– С удовольствием, – сказал Уайт. – Мне понадобится другой халат.
Он сложил кости обратно в сейф, повесил картину на место, и они направились в операционную, где сестра в медицинской форме уже раскладывала инструменты.
Говард свернул на покрытую гравием дорожку, уходившую в темноту леса. После сильного дождя здесь, наверное, вообще не проехать. Колеса трейлера немного забуксовали на гравии, прицеп шатался из стороны в сторону на глубоких бороздах. Машина медленно ползла вперед под навесом из призрачных кипарисов-переростков, пока не вышла на край луга, остановившись в пятидесяти ярдах от обрыва.
Там, наполовину укрытый туманом, стоял дом прекрасного серого цвета, подобного цвету океана или цвету выброшенной на берег древесины. Поразительно, как хорошо Говард запомнил это место: в его сновидениях строение так и выглядело. Так странно, что даже немного пугает. Он не ездил по этой дорожке пятнадцать лет и все равно не забыл очертания отдельных камней в стене дома и обветшалые концы торчащих из крыши балок.
Во сне он поднимался по лестнице, и старая мельница превращалась в каменный дом Грэма. Лестница крепилась к наружной стене башенки, изгибом своим приводя на площадку перед дверью на второй этаж. Ступени были сделаны из разномастных бетонных плит, которые кувалдой выдолбили из тротуара и снизу укрепили стальными уголками от каркаса старой кровати, распаянного на мелкие кусочки. Вдоль стены, где ступени прикрепили к каменной стене башни, тянулись перила из железной трубы, но с трех других концов каждая ступенька просто висела в воздухе, и от одного их вида кружилась голова.