Двойник усадил путешественника в кресло рядом с камином и теперь тщательно вытирал полотенцем. Волосы он перекинул через спинку кресла, и они тяжелым водопадом спустились почти до пола. Дориан достал из шкафчика странную баночку и открыл ее. Запахло чем-то приятно травяным. Альбедо слишком хорошо помнил этот запах – Рейндоттир постоянно делала бальзамы для волос. Дориан взял немного на ладонь и тщательно провел по золотым прядям.
Закончив, двойник отошел к печи. Из котелка средних размеров доносился приятный запах мяса и овощей. Он наложил немного в тарелку и стал тщательно мять. Альбедо не был уверен, стоит ли позволять ему кормить Итэра – боялся, что в еде могло быть то, что заставляет путешественника спать так крепко. Но тут же отмел эту мысль. Вряд ли Дориан будет травить весь котелок.
Но двойник так и не добавил ничего в порцию Итэра. Сделав из рагу кашу, он подошел к креслу и опустился на колени. Посмотрел на путешественника снизу вверх. Словно верующий пришел воздать почести своему божеству.
– Нужно немного поесть, – прошептал он и, зачерпнув немного еды ложкой, поднес к чужому рту.
Альбедо не раз видел, как кормят бессознательных пациентов. Но почему-то именно сейчас ему становилось не по себе от этого вида. Итэр реагировал и инстинктивно приоткрывал рот, а потом сглатывал еду, почти не пережевывая. Но часто получалось так, что она не попадала внутрь и пачкала губы, подбородок, щеки. Дориан тщательно убирал все белым платком и продолжал терпеливо кормить.
Алхимика затошнило от внезапной реализации. Психика двойника окончательно дала сбой, и он зацепился за первое попавшееся существо, завел себе этакого питомца, чтобы заглушить вечное чувство ненужности. Искусственно поддерживал это бессознательное состояние, чтобы жертва нуждалась в его постоянной заботе. А он ощущал свою власть над чужой жизнью.
Хотя Альбедо не мог ему не сочувствовать тем снисходительным сочувствием, которое появляется у богатого к бедному. Просто таким образом распорядилась судьба. Дориан всегда боялся одиночества. Он тяжело переживал отчужденность создательницы и пытался делать все возможное, чтобы занять место более успешного образца. Но у него не получалось. Нелюбовь матери он теперь пытался закрыть по-другому – через привязанность и нужность другому существу.