То, без чего нельзя нормально функционировать. Без чего солнце, и так скудно освещавшее заснеженные горы, совсем перестало светить. Без чего очередной эксперимент, который он прервал ради их короткой встречи, вдруг потерял всякий смысл. Без чего реальность этой жизни, этого мира встала под огромный, жирный знак черного вопроса.
Губы, все еще растянутые в фальшивой улыбке, так и застыли. Альбедо не станет плакать по чему-то такому мимолетному, пусть и очень живому и яркому. Это было бы совсем глупо.
Их отношения состояли из случайных встреч, дружелюбных улыбок, интересных приключений, важных открытий. Ничего больше. Алхимик спокойно жил и без путешественника, проводил новые эксперименты в горах, занимался делами Ордо Фавониус, виделся с друзьями, присматривал за Кли, пока Итэр несся навстречу опасности, спасал континенты от всех возможных напастей и гонялся за тенью своей сестры.
Но одно – знать, что этот человек где-то там, очень далеко, но рано или поздно он вернется. Всегда возвращается.
И совсем другое – осознавать, что он теперь в другом мире, и вероятность следующей встречи становится практически отрицательной.
Холодный ветер подул, прибавляя снежинки на светлые волосы и ресницы. Альбедо моргнул, понимая, что он очень долго простоял на одном месте практически неподвижно, так и продолжая смотреть вслед ушедшему Итэру.
Ему нужно просто отпустить его. Жить дальше, так, как он жил раньше до их встречи.
***
Он не смог.
Эксперименты оборачивались провалом раз за разом из-за того, что его мысли и внимание вечно уходили в другую сторону. Когда Альбедо готовил и ел, он вспоминал, как они с Итэром делили ужин у костра. Когда он пытался рисовать, рука, как заколдованная, выводила одни и те же линии, и там, где должен был быть цветок, на него задумчиво смотрел путешественник. Пытаясь читать книги, Альбедо зависал над одной страницей надолго, и даже спустя десяток перечитываний информация так и не достигала уставший и воспаленный мозг.
В городе было еще хуже. Куда бы он ни шел, всегда находился человек, который вспоминал почетного рыцаря и рыдал об его уходе. Мондштадт будто погрузился в траур, оплакивая собственную судьбу, ведь как можно быть счастливыми и довольными, когда главная звездочка этого мира, маленький лучик солнышка, ушел от них навсегда?