– Каспар нашёл меня, хотел везти к тебе, – шептала я. – Но изменил курс…
Вспомнила.
«Приближается судно. Красные паруса, княже», – хрипел отрок.
Паника в глазах Каспара.
– Я не хотел того, что с тобой случилось, – Демьян коснулся моей щеки. – Всё должно было быть легче.
Его глаза сверкали, как кинжал. Я – добыча.
– Ты велел Каспару сблизиться с Милой? – лезвие вонзилось в сердце.
– Да.
Слёзы хлынули. Я спрятала рыдания в ладонях.
Демьян обнял, я рыдала в его плащ.
– Мог сказать, – всхлипывала я. – Я бросила её из-за тебя!
– Были причины, Дарина, – он сжал, как верёвка столб. – Не из-за воспоминаний в крови. Твоё недоверие к Каспару должно быть искренним. Я защищал отрока.
Он отстранил меня, глядя в глаза.
– Каспар и Мила знали месяцы. Он понял, что ты их бросила. Поверь, он вытащил её, пока Мор не наказал. Они встретятся с нами скоро.
Губы дрожали. Мила не предала, а я её бросила. Боль выжгла дыру в груди.
Демьян думал, что помогает, но его слова убивали. Если Мила выживет, простит ли? Я считала её предательницей. Сможем ли вернуться к прошлому?
Я отшатнулась от Демьяна, как от яда. Отвращение – к себе, своему чудовищу.
– Мне надо лечь, – буркнула я, глянув на Ведагора.
Он встал, закинул мешок и кивнул.
Не оглядываясь, я пошла за ним в недра судна.
Каюта тонула в сырости. Капли ползли по стенам, собираясь в лужу у окна.
Я следила за ними. Каждая капля шептала «чудовище», будто магия насмехалась над моими провалами.
Я рухнула на узкую кровать, раскинув руки, и уставилась в потолок. Трещины открывали шаги наверху. Уединения здесь не знали, но слово «чудовище» – в избытке.
Днём в дверь постучали. Мягкий звук вырвал из дрёмы. Бегство из дворца, укрытие на Потерянной площади, пиратское судно с изгнанным богом вымотали. Я могла бы спать дни напролёт.
– Войдите, – голос хрипел, как наждак.
Дверь приоткрылась. Демьян скользнул внутрь, как тень, захлопнув её ногой. Треск выдернул меня из сна. Я сердито зыркнула.
Свет из пыльного окна играл на его оливковой коже. Он подошёл к кровати, лениво перебирая вещи в изножье.
– Долго будешь дуться? – спросил он, вертя чулок с преувеличенным интересом.
Я пнула его.
Он ухмыльнулся, злобно, и грациозно опустился на стул, превратив его в трон. Чулок вился вокруг его пальцев.
– Переоценил твою силу, – сказал он.